— И за повара, — сказал Эрленд, нарушив тишину.

Он непринужденно поднял бокал и отсалютовал датчанину. «Наверное, в нем есть что-то хорошее, раз он готовит такую еду. Двенадцать лет, — подумал Тур, — двенадцать лет — это много».

— За повара, — повторил он и поймал на себе взгляд Маргидо.

Турюнн приготовила морошковый крем, нашла морошку в морозилке.

— Это ты ее собирал? — спросила она.

Он кивнул. Это было несколько лет назад, но об этом не обязательно говорить вслух. Морошка сохраняется в морозилке долго. А мать всегда берегла самое вкусное. Датчанин принес кофейник и поставил на каминную полочку. Турюнн достала парадные чашки. Она аккуратно ставила каждую чашку на блюдце, и это он одобрил.

— А к кофе отлично подойдет «Старая датская», — заявил Эрленд и налил всем за столом.

Тур коротко взглянул на отца, тот сидел, склонив голову, и смотрел затуманенным взором прямо в чашку и рюмку с темным содержимым. Казалось, он почти спал.

— Я хотел кое о чем поговорить, — начал Эрленд. — Раз уж мы все тут собрались.

Это еще что за новости? Он, Тур, выпил за его возлюбленного, должен же Эрленд понимать, что он старается изо всех сил и что выпить за него для большинства сидящих за этим столом и с трудом представляющих себе, как два взрослых мужика могут…

— Хутор надо переписать на Тура. Этого до сих пор никто не сделал, — сказал Эрленд.

В ушах зазвенело, Тур схватился за чашку, поднял и шмякнул со звоном на блюдце. Они понятия не имеют, как плохи здесь дела, а теперь без материной пенсии тем более. Ему придется продать хутор, он не в состоянии выплатить Эрленду и Маргидо их долю. И вот, брат сидит и фактически…

— Нет, — сказал он.

— Но разве не этого ты хочешь? — удивленно спросил Эрленд.

— Нет, — повторил Тур. — Тогда я разорюсь. Я едва свожу концы с концами.

— Но нам ничего не надо, правильно, Маргидо? Нам на жизнь хватает.

— Как-то это неожиданно, — сказал Маргидо.

— Неожиданно? Ты сказал, неожиданно? Туру пятьдесят шесть лет, он уже достаточно ждал! — воскликнул Эрленд.

— Но, Эрленд, давай не будем… сегодня… — возразила Турюнн.

— Это важно, — продолжал Эрленд. — И раз мы все здесь собрались… Я думал, вы только обрадуетесь.

— А как насчет Турюнн? — спросил Маргидо.

— Вот именно, как насчет Турюнн? — сказал Эрленд. — Если Тур вдруг умрет, она получит все, так? Осталось только закрепить это письменно, что мы заберем причитающуюся нам часть наследства только тогда, а уж Турюнн сама выяснит, что ей делать. Хуже не будет.

— Я не это имел в виду, — медленно произнес Маргидо. — Хутор все-таки… И я бы хотел…

— Ты, кажется, тоже здесь не гробился, как и я, — напомнил Эрленд.

— Прекрати, — вмешалась Турюнн.

— Я не против, при условии, что мы оформим все письменно, как ты говоришь, — спокойно сказал Маргидо. — Что мы забираем часть наследства, тогда. Если это возможно. И если будет что забирать. Если нам это будет нужно.

— Это уже твое дело, Маргидо, и мое, — заметил Эрленд. — А сейчас надо просто отказаться от наследства, дать Туру продолжить то, чем он занимался все эти годы, фактически ничем не владея! Это ужасно, если подумать. Меня ведь здесь тоже не было, и…

— Если это так просто, — сказал Маргидо.