Ну, может, не на все сто процентов, а на девяносто девять, но ведь этот один процент все равно дела не менял, а обвинять человека публично за то, что он когда-то переспал с какой-то девицей, по меньшей мере глупо и подло. И это еще требуется доказать!

Территориально место службы Кулагина находилось в районе Тургеневской площади, в Уланском переулке, а Степанцова — по другую сторону Мясницкой улицы, в Малом Харитоньевском переулке, то есть практически они были соседями. Поэтому Кулагин предложил приятелю отпустить его служебную машину и воспользоваться личным транспортом начальника службы безопасности, то есть своим. Обещал подъехать ровно к пяти, чтобы прямо на месте составить дальнейший план действий.

К пяти Кирилл Валентинович спустился к выходу и увидел припаркованный напротив входа в здание Арбитража пятисотый «мерседес». Из приоткрытой задней дверцы ему приветливо махнул рукой Федор.

Давненько не виделись. Федя окончательно облысел, и его круглая, как бильярдный шар, голова сверкала, подобно тому же шару, а из-под кустиков бровей привычно зыркали маленькие глазки. Понятно стало, почему он переиначил пословицу, в которой седина не в бороду все-таки, а в голову — какая уж тут седина!

— Садись, — сказал Федор, подвигаясь. — Закрывай дверь. Значит, план таков… Двигай, Сеня! — махнул он рукой своему водителю. — Ты, собственно, каким временем располагаешь, Кира?

Степанцов слегка поморщился от забытого им такого обращения к себе и неопределенно пожал плечами. Что он мог сказать? Что дома его никто не ждет, поскольку он уже позвонил и сообщил Анне, что задерживается в связи с насыщенной официальной программой по случаю приезда коллег из Франции. Мелко соврал, конечно. Делегация действительно была, но только занимался ею другой человек. А объяснять жене, что просто заехал куда-то со старым приятелем пообедать — это навешивать на собственную шею тяжкие гири оправданий. И это при том, что после рождения дочери Анна Карловна превратилась в чугунный монумент, от которого постоянно веет холодом черного металла, и никто никому особо и не нужен, ибо каждый занят своим делом. Идеальные условия для сосуществования!

— Давай о делах поговорим, а там видно будет… — предложил Степанцов.

— Так и я ж про то! Значит, так. Есть тут, неподалеку, один кабачок, с рыбацким, как говорится, уклоном. Ты на рыбалке давно не был?

— Какая рыбалка?! О чем ты? — более глупого вопроса Кирилл Валентинович просто не ожидал.

— Вот видишь, все уже забыл… — посочувствовал Кулагин, — а помнится… Ладно, едем к рыбакам. И там нас с тобой, Кирюха, обеспечат по полной программе. Мы ужинаем, ведем тары-бары, а затем подъедем ко мне, на водохранилище. Я тебе покажу настоящие чудеса в решете! Хоть свежего воздуха вдохнёшь! Ну… и решим. Не против?

Степанцов опять пожал плечами. Развеяться немного ему хотелось, не как в прошлом, конечно, в веселой женской компании, а просто посидеть, выпить, поговорить. И чтоб никто не мешал…

И еще одна неожиданная мысль возникла у Степанцова. Каким бы хитрецом и «темнилой» ни был Федор Кулагин в силу своей бывшей и настоящей службы, все же и его, если постараться и быть внимательным, можно расколоть. А расколоть надо на тот предмет, чтобы узнать, почему, скажем, в газетной статье среди прочих фигурирует и факт противостояния холдинга «Сибургнефть» и акционерной компании «Югнефтегазстрой», в котором якобы он, Степанцов, за крупную взятку принял позицию последнего и отклонил справедливый иск конкурентов из Сибири. Должен ведь быть Федор в курсе того, почему и откуда возникла эта клевета? Просто надо аккуратно подвести его к такой «дружеской услуге»: мол, ты меня проинформируешь, а я тебе помогу, если надо, не в безвоздушном же пространстве живем, зачем зря врагов наживать, когда можно обойтись компромиссами?.