– Да, наверное, идиотское требование. Но и карты идиотские, без компасов, без надежных промеров расстояния, с какими-то закорючками вместо условных обозначений... Это не карты, конечно.

    И все-таки первое, что на аэродроме сделал Ким, – рассказал о полученном нагоняе Серегину, а потом выложил на стол командной вышки свою карту, которую по примеру истребителей носил в сапоге, а не в планшетке,

    – Все, кажется, по этим бумажкам мы отлетались. Попробуем, как будет без них. Но если хоть с одним из нас что-то случится, я... – Он опустил голову, постоял, пошел к двери.

    – Погоди, – Серегин, казалось, абсолютно не был расстроен какими-то там нагоняями или ссорами с капитаном. – Начальство не хочет – ладно, сотрем мы с карт город. Все оставим, а это уберем. И будут у тебя и карты и курсы, какие сам проложишь. А условных обозначений... Так ты же их сам рисуешь, вот и подучись, постарайся, чтобы похоже было на инструмент, а не на... кабацкую вывеску. – Рассудительный, почти умиротворенный тон мигом сделал все происшедшее неважным и далеким. Но Серегин не унимался: – И знаешь, я тут подумал ночью. Лучше тебе будет отправиться на этот раз... с Коромыслом.

    Последнюю фразочку он произнес прямо как подарок. А Ким от удивления головой покрутил. Антон обрадовался еще больше:

    – Коромысло? Вот это да! Он же в дальние походы не ходит, как тебе удалось?

    – Я ему сказал, – Серегин хитро посмотрел из-под кустистых бровей, – что у него будет возможность назвать что-нибудь таким именем, каким ему захочется.

    – А если он захочет дваров назвать коромыслами? Нам так и придется их величать? – с тревогой спросил Антон. – Сам знаешь, какой он упрямый.

    – Неизвестный объект, – проговорил Серегин со значением. – И только один. Ну, идите, и так четверть дня, считай, потеряли

    Они вышли. Ростика распирало любопытство

    – А кто это такой – Коромысло? Пилот, что ли, какой?

    – Это, друг, поднимай выше, – с удовлетворением сказал Ким. – Это загребной, который может победить бакумура... Если тот в плохой форме, конечно.

    – Как победить?

    – Руками. Локти на одной линии, пальцы в замок... Ростик понял.

    – Бакумуров? Побеждает в армреслинге? Что же это за мужик?

    – Сейчас увидишь.

    Они увидели. У их машины, в тенечке под днищем, сидели Сопелов, Винторук и какой-то невероятно громадный детина. Грудная клетка у него была так велика, что сравнить ее с бочкой было, по мнению Ростика, как-то неудобно – бочки бывали и стройнее, и поменьше объемом.

    Несмотря на стать, держался Коромысло застенчиво. И вызывал симпатию. Это казалось невероятно, но его сразу хотелось поучить жизни. Вообще им хотелось заняться поближе, разумеется, с самыми лучшими намерениями.

    Бывают такие люди, они помимо воли почему-то сразу попадают в центр внимания и, как правило, нисколько не протестуют, – вероятно, привыкают с детства.

    Пока гравилет поднимался, пока Ким ложился на курс, Антон, на этот раз безоговорочно севший за рычаги, приставал к силачу, спрашивая, что и каким именем ему хотелось бы назвать. Тот сначала отнекивался, а когда узнал, что Серегин его откровенно заложил, признался, что хотел бы красивым женским именем назвать речку, про которую рассказывал Сопелов.

    – А имя выбрал? – спросил Ким.