А работать на наших условиях они согласны – и пахать, и землянки копать, и сторожить по ночам.

    – Да, они нам здорово помогают, – проговорил ровным тоном Дондик. – Вот только дикие волосатики, кажется, не очень расположены...

    – Дикие тоже повели себя спокойнее, когда выяснили, что их соплеменники обитают в наших поселениях, – быстро проговорил Ростик. – Неужели вы думаете, что наши реденькие патрули справились бы с ними? Да у нас лошадей там всего пять, а бакумуры за ночь пробегают до восьмидесяти километров, это проверено.

    – Мы договорились на “ты”, забыл? – Капитан вздохнул. – Ну ладно, может, ты и прав, может, присутствие соплеменников снимает напряжение, позволяет и нам спокойнее себя чувствовать. Но оружие выпускать из рук нельзя.

    – Нет, – подал голос давно помалкивающий Председатель, – дело не в оружии... Вернее, оружие, конечно, штука не последняя, но главное – в другом.

    – В чем же? – спросил Ростик, вдруг понадеявшись в одно мгновение избавиться от всех своих подозрений и заблуждений относительно бюрократизации новой власти, которые его давили в последнее время.

    – Как ни странно тебе покажется, в нашем положении – это металл, камень, древесина для строительства, энергия... С металлом у нас совсем не так хорошо, как хотелось бы, особенно если учесть, что возобновлять его здесь, похоже, невозможно. С камнем понятно – это единственное, что может остановить саранчу. И в случае серьезной атаки заменить его на глину вряд ли получится. Кстати, мы даже не знаем, каждую ли зиму прилетают эти крысята или через одну?.. А с деревом... Тут нам тоже не повезло, мы оказались практически в степи, где только акации да тополя растут, а настоящей, дельной древесины не сыщешь. – Вдруг он поймал внимательный взгляд Ростика, слегка нахмурился. – Ты чего?

    – С лодками губисков были захвачены карты. Может быть, если на них посмотреть, можно найти леса и руду? Председатель усмехнулся, повернулся к Дондику:

    – Обрати внимание, капитан, как этот юноша формулирует. – Он снова повернулся к Росту: – Хочешь взглянуть на эти карты?

    Ростик перевел взгляд в угол кабинета, где на полу стояли свернутые трубочкой листы то ли плотной бумаги, то ли слабого картона.

    – Хочу.

    Не позволив Рымолову как старшему по званию подняться, капитан сам встал, дошагал до карт, взял пару, вернулся к столу, стоящему поперек председательского, в виде палочки буквы “Т”, развернул их широким жестом. Ростик перевел на них взгляд.

    Карты были исчерканы полупрозрачными линиями и пятнами самого разнообразного вида. Тут были и полоски в две-три розовые линии, ряды из точек с непонятными иероглифами по бокам, и везде, где только можно было, от сторон листа к центру сходились разноцветные наплывы разной насыщенности. Никакой аналогии с изобретенными человечеством правилами картографии эти изображения не имели. И понять что-либо из этого нагромождения незнакомых знаков было абсолютно невозможно.

    – Значит, так, – начал пояснять Рымолов, обойдя свой стол и в бессчетный раз, наверное, склонившись над этими произведениями абстрактно-геометрического и искусства. – Мы полагаем, что губиски засекретили свои знания о той части Полдневья, где нам выпала судьба обитать. Мозги пурпурных, как ни странно, устроены таким образом, что они умеют запоминать кусочки карты, оторванные условными знаками от целого и перемешанные без всякой системы. То есть пурпурный, посмотрев сюда, сумеет составить правильную картину, а мы.