Он услышал, что коп обращается к нему, спрашивает его, почему он убил Шарки, объявляет, что его отвезут в участок.

В комнате находился еще один полицейский. Мужик в штатском, но Тони без труда распознал в нем копа — новичок, работающий в паре с полицейским в форме. Они в два горла обрушили на Тони поток ругательств. Тот, в форме, саданул кулаком в лицо, и он едва успел увернуться таким образом, что удар пришелся по подбородку и щеке, а не по зубам. У Тони снова потемнело в глазах, и он почувствовал, как вспухают губы.

Он услышал голос Фрейма:

— Похоже, малый просто спятил. Мы играли в покер, и парень пил без остановки. Совершенно неожиданно у него завернулись мозги, и он завопил на Шарки: «Пошел вон… не подпускайте его ко мне». Потом выхватил свою пукалку, которой можно уложить бегемота, и бэмс — прямо в лобешник. Сам же Ромеро хлопается на пол и все, нет его. Наверное, так на него подействовал вид выбитых мозгов Шарки.

Фрейм жутко оскалился, изображая улыбку, и его растянувшиеся губы обнажили кошмарные корешки, оставшиеся от зубов.

— Пойдем, Ромеро, — подтолкнул его коп в форме.

— Послушайте, вы просто спятили. Я никого не убивал. Я тут совершенно ни при чем, — через силу пробормотал Тони.

— Ах ты, жалкое ничтожество! — гаркнул коп. — Вставай!

Тони сунул руку под пиджак и, холодея, нащупал пустую кобуру. Что ж, все правильно, пушки нет. Коп схватил его за руку и рывком поднял на ноги. Тони стоял, слегка покачиваясь, ощущая слабость в подгибающихся коленках. В комнате, словно черт из табакерки, возник Анджело. Тони не слышал, чтобы он стучал, и не видел, как он вошел, но дверь оказалась открытой, а посреди комнаты стоял Анджело.

Анджело огляделся с угрюмым видом, и на его худом лице холодно светились желтоватые глаза. Заметив Джойса, он кивнул ему:

— Спасибо за звонок. Так что тут произошло?

Он бегло глянул на Шарки и тут же сосредоточился на объяснениях Джойса. Потом подошел к Тони и вкрадчиво прошипел: «Дубина стоеросовая! Идиот!» Размахнувшись, ударил Тони по лицу, бросил на него злобный взгляд, отвернулся и подошел к полицейским.

Тони проследил за ним взглядом, сжав губы и прищурившись. Его охватила ярость. Ничего-ничего, в один прекрасный день ублюдок дорого заплатит за то, что распустил лапы.

Анджело негромко переговорил о чем-то с копами, затем они втроем подошли к карточному столу, стоявшему уже в уму комнаты. Тони разглядел на нем кучу купюр, оставшихся там после игры. Анджело сгреб деньги на середину стола и быстро зашуршал ими, словно пересчитывая.

Тони все еще соображал туго, чувствовал дурноту и слабость и снова опустился на диван; он сидел и тяжело дышал ртом, опасаясь, что его вырвет. Прошло несколько минут; Тони услышал, как открывается дверь, поднял голову и увидел — из комнаты тихо, не оглядываясь, выходят копы.

— Вставай, Ромеро, — приказал Анджело.

Тони с трудом заставил себя подняться с дивана.

— Фрейм, отвези этого сукиного сына домой. Джойс, за мной, — распорядился Анджело.

Тони все еще пребывал, по-видимому, в полуобморочном состоянии, его мозг отказывался работать. Фрейм подошел к нему, взял его за руку и поставил на ноги. Анджело с Джойсом вышли, Фрейм и Тони последовали за ним, оставив Паджа и Марсо с безжизненным телом Шарки. В дверях Тони оглянулся на карточный стол — на зеленом сукне ничего не осталось, деньги словно испарились.

Фрейм сел за руль «бьюика» Тони и довез его до дому.

Они не обменялись ни словом.