Но все это были нереальные, неосуществимые планы.

Оставался последний - страшный, разработанный до мельчайших деталей... Его можно было применить только в том случае, когда другого выхода не найдется.

- Макс Максович! Что произойдет, если в главном коридоре разбить ампулу с вирусом "Д"?

У профессора перехватило дыхание. Так вот что задувал этот мальчишка: уничтожить подземный город, уничтожить себя, и ценой собственной жизни спасти многих людей. Вот и настал час, когда выбора нет, когда говорит голос совести.

И если бы профессор был уверен, что ни один фашист не уцелеет в подземном городе и навсегда исчезнет страшная тайна вируса "Д", он, не теряя времени, сделал бы то, что задумал Степан. Но мальчик многого не знал.

Профессор заговорил взволнованно и огорченно:

- Не стоит! Это ничего не даст. В главном коридоре повсюду герметические заслонки. Едва контрольные приборы покажут бактериологическую опасность, многотонные стальные щиты автоматически опустятся, в коридоре будет разбрызгано дезинфицирующее вещество... и мы убьем только самих себя... Подожди немного - может быть, удастся выдумать что-либо получше... Да и вирус "Д" не станут использовать, прежде чем не будет найдено противоядие против него, а я постараюсь сделать все возможное, чтобы оно никогда не было найдено.

Степан ничего не ответил, посмотрев на профессора внимательно и строго. Профессору же показалось, что Степан не верит ему, подозревая в трусости. Краснея и запинаясь, оттого что приходится оправдываться, Макс Браун сказал:

- Верь мне, Стефан, я говорю правду... Даю тебе честное слово ученого! - Он преодолел смущение и уже раздраженно крикнул: - И я это сделаю не потому, что ты по детской глупости можешь натворить непоправимых бед! Просто я ненавижу нацистов и сделаю это во имя любви ко всему человечеству!

Профессор рывком открыл ящик стола и выхватил оттуда стопку бумаг:

- Смотри! Вот он, мой труд, который сделает бессмысленной и глупой всякую попытку начать бактериологическую войну! Еще немного, еще несколько месяцев работы - и я создам универсальный антивирус! Это значит, что будет найдено средство против многих и многих болезней! Что тогда вирус "Д"? Что тогда бактериологическая война? Миф! Вздор!

Прижав к груди листы рукописи, Макс Браун протянул вперед правую руку - страшный, взъерошенный, с блестящими глазами.

- Ты думаешь, что я сошел с ума? - кричал профессор. Нет! Я не стал бы работать над вирусом "Д", если бы не работал одновременно над антивирусом! И если бы я еще год тому назад не нащупал правильный путь, тебя не было бы сейчас в живых! Мне сказали, что ты будешь жить только при том условии, если я буду работать над вирусом "Д"! Ха-ха-ха! Дурачье, они и не знают, что вирус "Д" мне нужен лишь для создания антивируса!

Профессор вдруг пошатнулся и, рассыпая листы рукописи, тяжело рухнул на пол. Перепуганный Степан бросился к нему.

Глава IV

"ГОМО ГОМИНИ ЛЮПУС ЭСТ!"

Профессор пришел в себя, попытался поднять голову, но это было так трудно, что перед глазами поплыли круги. Все тело болело, во рту пересохло, на душе было тяжело.

Постепенно восстанавливалась память, хотя припоминалось не все, а какие-то обрывки видений, разрозненные слова. Затем события связались в звенья, удалось проследить весь минувший день, но неприятный осадок не исчез, а, наоборот, усилился. Профессор сам не понимал, как мог потерять над собой контроль и проговориться о своей работе над антивирусом.

С трудом приподнявшись на локте, он поискал глазами Степана. Степан дремал, склонившись головой на письменный стол. Услышав звон пружин, он вскочил и подбежал к профессору:

- Макс Максович, вам лучше?

Старик, глубоко растроганный взволнованным тоном Степана, тихо ответил:

- Лучше, мой мальчик. Мне уже совсем хорошо.

Степан помог ему подняться, поставил кофейник на спиртовку и заговорщицки прошептал:

- Пока вы спали, я оборудовал тайник для рукописи.