— Просто он считает, что тебе пора остепениться и прекратить странные выходки.

— Я недавно порвала с человеком, с которым была помолвлена, — напомнила Хлоя своей подруге. — Думаю, я имею право на некоторую эксцентричность.

Ответом Хлое был смех.

— В первый раз это могло сработать. Во второй раз ты тоже неплохо справилась, но, Хлоя, три расторгнутые помолвки подряд — это уже начинает походить на плохую привычку.

Хлоя вздохнула, покрутила на запястье браслет с переплетением, образующим знакомые инициалы, и сказала:

— Я знаю. Просто мне нравятся не те мужчины. В этом смысле у меня ужасный вкус. И я решила исключить мужчин из своей жизни. Теперь я нацелена только на карьеру. Но чем мне заняться? Если я не стану художницей — а это, должна тебе сказать, весьма вероятно, — то какая работа могла бы мне понравиться? Дело в том, что в любом случае мне придется работать. Папочка сказал, что с него хватит. Так что это мой последний шанс.

— Плохи твои дела. Но с другой стороны, тебе всегда удавалось добиться от отца всего, чего ты хотела. Ты же знаешь, он не может тебе отказать.

И это действительно было так. Но вот только в последнее время отец ходил мрачный и даже завел привычку выключать в комнатах оставленный свет, чтобы сэкономить на электричестве.

— Послушай, ну что тебе стоит протянуть еще четыре недели? — спросила Ники.

Хлоя вновь посмотрела в окно. Она увидела, что художники решили передохнуть, размять, так сказать, уставшие руки. Приятная усталость, кто бы сомневался. Хлоя заметила, что все они собрались вокруг ее мольберта. Джорджио, их преподаватель, тыкал своей кисточкой в ее холст, и группа отвечала ему гомерическим хохотом.

Хлоя решительно тряхнула головой и заявила:

— Нет, я не могу остаться здесь ни на минуту. — И, дабы придать своему решению окончательность, вытащила из шкафа чемодан на колесах в паре с дорожной сумкой «Луи Вуиттон», которые купил ей ее первый почти муж, и, прижимая телефон к уху плечом, не без труда затащила чемодан на кровать.

— Ну ладно, — сказала Ники, которая не зря была ее лучшей подругой, — если не можешь остаться, значит, не можешь.

— Хорошо, когда у тебя есть кто-то, кто тебя по-настоящему понимает. Я вот о чем тебя попрошу: обзвони человек шесть-семь наших лучших друзей с престижной работой. Когда я вернусь, мы устроим встречу на высшем уровне в связи с чрезвычайным положением. — Скука отступала. Хлоя уже начинала испытывать приятное возбуждение. Она скучала по своим друзьям, и кто-то из них наверняка должен был знать о той шикарной высокооплачиваемой работе, которую она могла выполнять.

— Экстренное совещание на высшем уровне? Как в ООН?

— Только еда лучше, выпивка лучше и делегаты гораздо симпатичнее.

Ники скорее всего уже просматривала записную книжку в поисках нужных телефонов. Хлоя слышала, как она шелестела страницами.

— Посмотрим, что я могу сделать.

— Отлично. Мы устроим совещание сразу после вечеринки в честь моего возвращения домой.

Счастье уже переполняло Хлою, словно слезы глаза. Она раскрыла свой еженедельник.

— Значит, так: вылетаю я завтра, а в пятницу устроим вечеринку-сюрприз. А в субботу утром… Нет, так не пойдет. Только не на утро после пятницы… лучше в воскресенье часов в одиннадцать. Да, именно так. Заседание экстренной сессии по планированию моей карьеры назначим на позднее утро воскресенья.

— Но…

— Мне пора. Знаешь, после разговора с тобой я чувствую себя гораздо лучше.