С туфлями в руке Дениза прошла в прихожую и тревожно посмотрела на дверь, пытаясь угадать, кто стоит снаружи. Наконец она подалась вперед и осторожно заглянула в глазок. На ее крыльце переминался с ноги на ногу Морган. Дениза зажмурилась, охваченная недобрым предчувствием. Несколько долгих напряженных секунд она думала — не сделать ли вид, что ее нет дома. Но стоявшая на площадке машина выдавала ее. Она вдохнула и повернула замок. Дверь раскрылась наружу, и ее взгляд быстро охватил фигуру в темных аккуратных джинсах, кожаных мокасинах, темно-красном свитере под темно-синей курткой — и с мокрой головой! Он перешагнул через порог, не дожидаясь приглашения, и закрыл за собой дверь.

— Прохладно сегодня, — произнес Морган, поеживаясь.

Она остановила взгляд на его волосах.

— Неужели у вас не хватает здравого смысла, чтобы высушить волосы прежде, чем выходить на улицу в такую погоду?

Он пожал плечами.

— Я торопился.

— У меня тоже мало времени, — ответила она сухо. — Мне надо работать. Если вы сумеете быть кратким, я буду вам благодарна.

И она приняла независимую, по ее мнению, позу, несмотря на то, что продолжала держать в одной руке свои туфли. Морган повернулся и прошел в гостиную, опять невзирая на то, что внутрь его никто не приглашал. Вскипев, Дениза последовала за ним.

— Я же сказала, что у меня нет времени. Говорите дело и уходите.

Морган неторопливо сел на диван и удобно откинулся на спинку, явно наслаждаясь ее реакцией.

Дениза скрестила на груди руки, гневным взглядом побуждая его говорить.

— Я сегодня видел в клубе Чака.

Дениза почувствовала, как ее лицо заливает краска. Она проглотила комок в горле и попыталась придумать достойный ответ. Но Морган был намерен сам вести разговор.

— Мы сыграли с ним партию в теннис. Я победил, конечно, и получил огромное удовольствие. Вам стоит когда-нибудь тоже попробовать обыграть старину Чака или хотя бы не подыгрывать ему.

Дениза успела вновь овладеть собой. Она заставила себя улыбнуться и опустилась на край кресла.

— Да, думаю, мне это тоже доставило бы удовольствие. Но я, к сожалению, подчиненная, а Чак — начальник, и из тех, которые…

— Ждут, что ему дадут выиграть, — заключил Морган. — Знаю. Очень жаль. Это заставляет человека лицемерить.

Дениза почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Очевидно, ему известно все. Нет смысла делать вид, будто это не так.

— Ч-что вы ему сказали?

Морган некоторое время пристально смотрел на нее, затем опустил глаза и принялся теребить шерстяную нитку, выдернувшуюся из диванной обивки.

— Ничего. Плохо, что вы не можете сказать о себе того же. Почему вы болтаете обо мне со всеми? Конечно, близкие люди могут при случае поговорить друг о друге, но ведь мы-то с вами вовсе не парочка, разве только для Чака — и, очевидно, для вас.

— Я… я не утверждала буквально, что мы — пара. Он сам пришел к такому выводу. И это естественно после того, как вы сыграли роль возлюбленного.

— Да, — признал Морган. — А вы за это захлопнули дверь перед моим носом.

— Вы целовали меня! — воскликнула Дениза.

— Вы меня — тоже.

— Это не довод. Друзья не целуются. А вы использовали дружбу как способ подобраться ко мне поближе, — обвинила его Дениза.

— Да. А вы использовали меня как пешку в вашей шахматной партии с Чаком. Да, я сам изъявил желание помочь вам, и да, ради того, чтобы сблизиться с вами. Но вы выставили меня.

Дениза покачала головой.