Мы возвращаемся в Базель через другой проход, посуху.

– Сколько их у тебя? – спрашиваю я.

– Много. Я подумал, раз уж они научились их находить, так пусть развлекаются. – Он смотрит на меня. – Я не даю Охотникам скучать! – Он смеется. – Надо бы заполнить проходами весь мир.

В Базеле мы оказываемся за день до встречи. Маркус настаивает на том, чтобы сначала проверить город на наличие Охотников, а со мной этого не сделаешь, я слишком бросаюсь в глаза, – да, должен признать, Охотники знают, как я выгляжу. Он возвращается в садик за изгородью, когда уже темно, и говорит:

– Двое. Одно из преимуществ невидимости в том, что я могу часами ходить за ними и слушать их разговоры, почти без риска для себя. Они разговаривают с информаторами, точнее, разговаривали бы, если бы нашли кого-нибудь. Но все полукровки как в воду канули. Наверное, сбежали, либо ушли в альянс, что кажется мне хорошим знаком, а вот Охотники в недоумении.

– Но они ничего не знают о завтрашней встрече?

Маркус качает головой.

– Эти двое определенно не знают.

Мы ложимся спать прямо на землю, и я смотрю на звезды и думаю о будущем. Войны определенно не избежать, и мне даже любопытно посмотреть, как будет сражаться мой отец.

Утром Маркус снова выходит проверить город и двух вчерашних Охотниц и возвращается со словами:

– Без изменений. Пошли.

Мы идем в «Красную Тыкву». В пути он снова становится невидимкой и очень быстро ведет меня, держась за мой локоть. К проулку, где находится бар, мы подходим с другой стороны, и я узнаю его в самый последний момент. Когда я, толкнув тяжеленную деревянную дверь, вхожу внутрь, он говорит мне:

– Я пока останусь так.

Я не киваю и никак иначе не показываю, что понял, а просто спускаюсь по ступеням вниз, отодвигаю тяжелый занавес, на мгновение вижу зал «Красной тыквы», но тут у меня темнеет в глазах, и я чувствую, как нас засасывает в проход. Он такой же темный, головокружительный и душный, как всегда, но рука Маркуса твердо лежит на моем плече, и, хотя я не знаю, почему нам понадобилось нырять в проход, я не волнуюсь. Рядом с отцом я чувствую себя неуязвимым.

И вот мы уже на воле. Другого такого широкого и короткого прохода я еще не видел. И я не падаю на землю, как обычно, то ли из-за того, что проход такой широкий, то ли из-за того, что отец крепко держит меня за плечо.

Я оглядываюсь в поисках Охотников, но их нигде не видно.

Мы в баре, но не в «Красной тыкве», по крайней мере, не в той «Красной тыкве», которую я помню. Это бар под открытым небом, на лесной поляне. Планировка тут такая же, как в «Красной тыкве» – столы расставлены вдоль стен, только без стен, хотя кабины в дальнем конце зала все еще кабины. Справа от меня барная стойка, но позади нее тоже нет стены, а над нами вместо потолочных балок «Красной тыквы» натянутый между стволами деревьев парусиновый тент.