– В альянс? – Маркус хохочет. – Ну, значит, у них там полная безнадега.

– Да, в общем, так оно и есть.

– А ты твердо решил быть с ними? Правда хочешь рискнуть своей жизнью ради общего дела?

– Это мое дело. Свести Черных и Белых ведьм вместе.

– Не думаю, чтобы дело было в этом. По-моему, суть в том, чтобы избавиться от сумасшедшего вожака Белых и от кучки ополоумевших от жажды власти Охотников. А вот когда это будет сделано, то, как говорится, выиграть мир будет куда труднее, чем войну.

– Об этом можешь не волноваться.

Маркус улыбается мне.

– Может быть, и так. А чуть-чуть поволноваться из-за войны, в которой меня могут убить, мне разрешается?

– Значит, ты решил участвовать? – Я удивлен. – Не думал, что ты согласишься.

– Меня не интересует единство Белых и Черных ведьм. Зато меня прямо-таки возбуждает возможность избавиться от Сола и его Охотников. Да, в этом определенно что-то есть. Мне еще рановато на пенсию. Но и вступать куда-то я тоже не хочу, не по мне это. Просто я помогу вам драться с Солом и его Охотниками. А еще я хочу встретиться с Селией. Как же не повидать женщину, которая два года подряд запирала моего сына на ночь в клетке. – И он качает головой. – Она предлагает амнистию мне, хотя как бы ей самой не запросить о ней.

Я смотрю на него и не знаю, шутит он или говорит всерьез.

– Мне не нужны ни амнистии, ни сделки, Натан, ни с ней, ни с кем-нибудь другим. Я их презираю. Надеюсь, что и ты тоже. Просто каждый из нас должен делать то, что должен. Может быть, даже Сол, хотя мне на него плевать, лишь бы увидеть его мертвым.

И судя по тому, как спокойно и холодно он это говорит, я понимаю, что моему отцу что кролика придушить, что человека прирезать – все едино, последнее, может, даже легче.

– Через четыре дня в Базеле, в «Красной тыкве», состоится встреча. Селия будет там.

– Мне уже невтерпеж.

– Я должен вернуться и сказать им.

– Нет. Останешься со мной. Мы или пойдем вместе, или я вообще не пойду.

Я смотрю на него, не понимая, почему он так говорит. Спрашиваю:

– Ты мне не доверяешь?

Он смотрит мне в глаза, и я вижу в них те же медленно вращающиеся черные треугольники, что и в своих. Он говорит:

– Просто я хочу, чтобы ты остался со мной. Неделя твоей жизни, отданная мне, – это очень много?

Я коротко трясу головой и чувствую, как слезы снова наполняют мои глаза.

Он отворачивается.

– Ладно.

И тут я, наконец, делаю то, что уже давно хотел сделать. Вытаскиваю из куртки Фэйрборн и отдаю ему.

Он берет у меня нож и медленно вытягивает его из ножен.

– Не слишком жизнерадостный предмет, правда?

– Он твой.

– Да, наверное. Когда-то им владел мой дед.

– Он узнает нас, нашу кровь. Для других он не выходит из ножен.

Он прячет нож в ножны и кладет его на землю рядом с собой.