– Я хочу, чтобы ты заставил меня дважды испытать оргазм. – Отэм заглянула в горящие страстью глаза Сэма, от взгляда которых по ее телу разливался жар. – Как в прошлый раз.

Сэм тихо засмеялся и отпустил руку Отэм.

– А после этого?

– Я хочу, чтобы мы стали любовниками. – Так надолго, насколько их хватит. Отэм принялась расстегивать пуговицы на джинсах Сэма, а потом запустила руку в его трусы-боксеры. – Только не переживай, что я снова в тебя влюблюсь. – Отэм обхватила рукой тугую плоть Сэма, и он судорожно втянул в себя воздух.

Его веки опустились, и он провел кончиками пальцев по щеке Отэм.

– А что, если в тебя влюблюсь я?

Отэм прижалась щекой к его ладони.

– Не влюбишься.

Тот, кто станет моим, считает меня горячей штучкой даже по утрам

Отэм откусила кусок пиццы, осторожно положила ее на тарелку и посмотрела через стол на сидящих напротив Сэма и Коннора. Когда она вернулась с работы в половине шестого, отец с сыном играли в гольф и смотрели мультфильм про Губку Боба. Сэм предложил приготовить ужин и отыскал где-то органическую пиццу со свежими помидорами, козьим сыром и шпинатом.

– Интересно. – Отэм промокнула уголки рта салфеткой. Сэм остался верен своему слову. Он закинул ее ноги себе на плечи и дважды довел ее до оргазма. – А как твой ленч?

– Такой классный, что я хочу заказать то же самое и на десерт.

Коннор улыбнулся, откусывая пиццу:

– Мороженое?

– Ага.

После ужина Сэм помогал Коннору с упражнением по чистописанию, поглядывая на экран телевизора, где транслировался матч «Чинуки» – «Медведи». Отец с сыном сидели на полу, а Отэм расположилась на диване позади них. Она взяла домой кое-какую работу, но теперь предпочла смотреть, как Сэм справляется с выпавшей на его долю мучительной задачей.

В какой-то момент Сэм вскочил на ноги и закричал что есть мочи:

– Да вы что, черт бы вас побрал, издеваетесь надо мной?!

– Здесь ребенок, – напомнила Отэм.

– Что? – Сэм оглянулся через плечо: – Я ничего такого не сказал.

– Папа, а что означает «черт бы вас побрал»?

Отэм вскинула бровь.

Сэм посмотрел на сына и сел на пол.

– Тебе лучше не повторять этих слов, сынок.

Несколько раз Сэм дотрагивался до ноги Отэм через джинсы и поглаживал ее обнаженную лодыжку.

– Когда уезжаешь, пап? – спросил Коннор, сжимая и разжимая затекшие пальцы.

– Утром.

– О… – Мальчик сдвинул брови и хрустнул костяшками пальцев. – А когда возвращаешься?

– В субботу. Правда, во вторник снова уезжаю.

– Прошу тебя, не хрусти пальцами, – напомнила сыну Отэм.

Коннор перестал и взялся за карандаш.

– Ты пропустишь праздник в школе.

– Но зато к Рождеству вернусь домой. А мама запишет праздник на видео.

Со стороны все это выглядело как тихий семейный вечер. Как в Моклипс. Мама, папа и сын. Но в глубине души Отэм вновь поселилось беспокойство. Ощущение, что эта идиллия не продлится долго и в какой-то момент рассыплется в прах. Она больше не боялась, что Сэм забудет про них и отодвинет сына в сторону, чтобы вновь предаться разгульной жизни профессионального спортсмена. Что-то в его душе переключилось, и он действительно захотел стать Коннору таким отцом, который ему нужен. Но это не сделало их семьей. И никогда не сделает. Поэтому Отэм очень боялась, что Коннор все поймет неправильно. Что начнет надеяться на то, чего никогда не случится.