– Впереди белый указатель! – воскликнула она.

Потянув за левый повод, Филип развернул двуколку влево, и снова они полетели по прямой среди лугов и домов, построенных в один ряд с каждой стороны. Увидев, как огорчена Дженнифер, Филип немедленно раскаялся, принялся просить прощения. Развязав шарф, которым был повязан капор, он страстно поцеловал ее в шею. Потом снова кое-как нахлобучил на нее капор и завязал шарф так туго, что едва не задушил ее. Через секунду он уже благопристойно правил двуколкой, словно какой-нибудь молодой государственный деятель.

– Хм! – сказал он.

– Ах, Фил… какой ты!

– Я собирался сказать…

– Боюсь, мне никогда не понять тебя!

– А ты постарайся, – посоветовал он. – Меня загнали в угол. Во-первых, убийство Молли. Все считают, что я принял ее за Хлорис. Двое свидетелей, леди Олдхем и лакей по фамилии Смизерс, слышали, как я угрожал свернуть Хлорис шею. Еще один свидетель видел, как я ударил ее по лицу и сбил с ног. Правда, я разбил дверь в ее будуар, думая, что она находится там.

Дженнифер пришла в ярость:

– Тебе так не терпелось переспать с ней? Ах, Фил, не нужно врать! Я сама слышала, как ты просил ее…

Филип опустил голову и мысленно сосчитал до десяти.

– Ты, как и другие, – заявил он, – повторяешь то, что ты, по-твоему, слышала, и то, что тебе показалось. Вот в чем беда со всеми свидетелями!

– Но ты просил ее…

– Нет! Я сказал, есть определенные вопросы, которые нам с нею надо обсудить, причем в ту же ночь!

– Вот как! Неужели ты полагал, что…

– Знаю, знаю. Хлорис подумала то же, что и ты. Ты ведь хочешь быть беспристрастной? Тогда ты должна вспомнить, что я ее поправил. Я вове не собирался спать с ней, но сказал, что нам нужно кое-что обсудить.

– Но что же еще можно обсуждать с такой, как она? Всякий раз, как ты видишь ее, ты хватаешь ее и целуешь. Ты не можешь противостоять ей, по крайней мере физически. Разве я не права?

– Нет. Но в этом есть и малая толика правды…

– Вот за что я ее ненавижу. – Дженнифер стиснула кулаки. – Вот почему я… – Она вдруг осеклась и переменила тон. – Повторяю, что еще можно обсуждать с такой, как она?

– Развод, – ответил Филип.

Слово как будто повисло в воздухе на тихой проселочной дороге, где играли дети. Девушка-молочница, несшая на коромысле два ведра с молоком, скорчила гримасу, когда они проезжали мимо.

– Развод? – переспросила Дженнифер. – В этом веке? Невозможно!

– Нет, возможно! Для развода требуется особое постановление парламента и толстый кошелек, но добиться его можно. Деньги у меня, очевидно, есть – ради развода я потрачу последний фартинг. Я позволю Хлорис самой подать на развод, если она захочет. С другой стороны, ее связь с Торнтоном дает мне все козыри для борьбы. – Филип снова вынул из гнезда хлыст и стегнул лошадь. – Но как могу я сейчас затевать бракоразводный процесс? – продолжал он. – Меня обвиняют в убийстве, и я бежал от служителей закона. Наконец, ты не понимаешь, как крупно я влип. Вчера в Карлтон-Хаус я высказал обвинения, весьма опасные для дела вигов в целом.

– Принц Уэльский? Его тайный брак? Он может…

– Нет. – Филип покачал головой. – Принц не жесток. Он ни за что не прикажет тайно убить меня; на такой шаг не пойдут и его советники. Все слыхали о его тайной женитьбе на миссис Фитцхерберт. Но никто не может это доказать. Они боятся документального свидетельства.