Когда вы впервые упомянули возможность диверсии, я сказал, что это надуманно. После некоторых размышлений должен сказать, что моя первоначальная реакция, вероятно, была не совсем корректной. Но взорвать самолет… — Бернс устало покачал головой.
Соер что-то быстро записывал.
— Я бы хотел побольше узнать о Либермане.
— Артур Либерман пользовался огромной популярностью во влиятельных финансовых кругах. Многие годы он являлся основным добытчиком денег на Уолл-Стрит, затем перешел на государственную службу. Артур называл вещи своими именами и, как правило, не ошибался в своих суждениях. Проведя серию искусных маневров, он поднимал финансовые рынки с того самого момента, как стал председателем. Он показал всем, кто хозяин. — Бернс умолк и подложил дров в камин. — Фактически он руководил фондом так, как, мне казалось, им руководил бы и я, если мне представилась бы подобная возможность.
— Вы знаете, кто может занять место Либермана?
Бернс покачал головой.
— Нет.
— Примерно в то время, когда он отправился в Лос-Анджелес, в фонде не произошло ничего необычного?
Бернс пожал плечами.
— У нас было совещание ФКСР пятнадцатого ноября, но это было обычное плановое мероприятие.
Соер недоуменно смотрел на Бернса.
— ФКСР?
— Федеральный комитет по свободным рынкам. Это орган, вырабатывающий нашу политику.
— Что происходит на этих совещаниях?
— Выражаясь стенографически, семь членов совета директоров и президенты пяти из двенадцати банков Федерального резервного фонда рассматривают все важные финансовые данные по экономике и решают, следует ли принимать какие-либо акции в отношении денежной массы и процентных ставок.
Соер кивнул.
— Например, когда фонд поднимает или понижает ставки, это влияет на всю экономику. Она переживает либо спад, либо рост.
— По крайней мере, мы так думаем, — ехидно ответил Бернс. — Хотя наши действия не всегда приводили к ожидаемым результатам.
— На этом совещании ФКСР происходило что-нибудь необычное?
— Нет.
— Вы можете мне кратко рассказать, кто и что там говорил? Это может показаться несущественным, но понимание причины действительно помогло бы нам найти того, кто все это сделал.
Голос Бернса поднялся на октаву.
— Исключено. Обсуждения на совещаниях ФКСР совершенно конфиденциальны и не могут быть никому раскрыты.
— Уолтер, я сейчас не буду настаивать, но, при всем моем уважении, если какая-нибудь информация, которая обсуждалась на этих совещаниях, имеет отношение к расследованию ФБР, будьте уверены, мы найдем доступ к ней. — Соер смотрел на Уолтера, пока тот не опустил глаза.
— Короткий отчет на основе протокольных записей выходит в свет через шесть-восемь недель после совещания, — медленно сказал Бернс, — но только после того, как состоится следующее совещание. Фактические результаты совещаний, принималось ли какое-то решение или нет, сообщаются средствам информации в тот же день.
— В газете, в которой фонд печатает процентные ставки, я читал то же самое.
Бернс скривил губы и посмотрел на Соера.
— Верно, мы не корректировали процентные ставки.
— Как именно вы корректируете процентные ставки?
— Имеются всего две процентные ставки, которые прямо корректируются фондом. Ставка самого фонда является той величиной, которую банки, дающие ссуды, берут у банков, берущих ссуды, чтобы соблюсти резервные требования. Если эта ставка поднимается или снижается, процентные ставки на банковские кредитные карточки, срочные векселя, залоги и коммерческие бумаги вскоре тоже поднимутся или снизятся в цене. |