В комнате наступила тишина. Шелестение подошв по мягкому покрытию затихло. Офицер, сидевший за приемником, застыл, а телефонисты не договорили последнего предложения. Потом что-то бросили в трубки и положили их на рычаги. И тут же все телефоны разом зазвонили.

— Снимите трубки и положите их, — скомандовал Парсонз.

Полицейские посмотрели сначала на Слотера, затем на Парсонза.

— Я ведь приказал снять трубки.

Он направился к ним, и телефонисты, протянув руки, быстро поснимали все трубки.

— Так-то лучше. Теперь нам никто не помешает. А теперь Слотер — поднимайтесь и — шагом марш.

— Для чего?

— Я только что ввел чрезвычайное положение.

— Я не…

— Это называется гражданским арестом.

— Вы шутите.

— Улыбку видите? Я — нет. Вперед, пока я вас не заставил.

— Но ведь это несерьезно…

— Я тут не собираюсь с вами разглагольствовать. Всем известно, что вы не подчиняетесь приказам.

— Потому что вы не соображаете, что приказываете.

— Я похож на ничего не соображающего человека? Неубедительно, Слотер. Вы действуете без всякого на то основания с неподобающей вам властью. Безответственными методами. Позволили заразе распространиться, а сами устроили заговор с Оуэнзом и Аккумом с целью скрыть убийство, совершенное коронером.

— Что?

— Убийство мальчика, которого Аккум зарезал в морге. Живого мальчика. Вы, что, думали, я ничего об этом не знаю? Как только я предупредил вас, что будет судебное разбирательство, так сразу же организовал вторичное вскрытие. Разрез навряд ли можно представить очень уж профессиональным. Да-да, Аккум изо всех сил пытался замаскировать его под часть необходимой процедуры, но к сожалению сделал это недостаточно умело. Мы арестовываем всех вас до тех пор, пока не узнаем всю правду.

— Только без меня. Я ко всему этому не имею никакого касательства, — произнес Данлоп.

— Но видели достаточно, чтобы стать свидетелем. Слотер лично хвастался.

— А как насчет меня? — спросил Реттиг, вставая.

— Вас я ни в чем обвинить не могу. Но также арестовываю, хотя нет, не буду. Но вы тоже подозреваемый, — в дружеском отношении к Слотеру. Одно движение, чтобы ему помочь, — и окажетесь в его компании. Это управление слишком долго находилось в плохом состоянии. Придется немножечко его переорганизовать, прибавить вам силенок. Но больше я вас просить об этом не собираюсь. Реттиг, разоружите Слотера.

Но тот переводил взгляд с одного человека на другого.

— Давай, — сказал Слотер. — Выбора нет. Но запомни, я отплачу.

Тут Парсонз расхохотался.

— Еще бы. В собственной тюремной камере. Давайте заканчивать с этим делом.

Реттиг внимательно посмотрел на Слотера и взял у него револьвер. Мужчины, вооруженные ружьями, сформировали коридор, и четверо арестованных с охранниками по бокам прошли в него.

— Можешь мне объяснить, что этот ублюдок намеревается делать? — спросил полицейский, дежуривший у приемника.

— Боится, что Слотер его переиграет… — задумчиво произнес Реттиг.

— Но толпа там, внизу. Он же ее подстегивает.

— Он делает то, чего хочется им. Так он скажет позже… Правда, так он поступал всегда. Не-ет, у него все будет в полном порядке, а когда все закончится, сила его власти возрастет раза в два. Не хотелось бы каркать, но боюсь, что начинаются дерьмовые времена, и, что самое страшное, — остановить их приход не удастся никаким образом.