Симон возвращался к машине. Ветер беззаботно трепал его густые черные волосы. Он шел быстро и легко, походкой человека, привыкшего к широким просторам.

— Я позвонил твоим родителям и сообщил о том, что произошло, — сказал он, садясь за руль.

— Вы сделали… что? А вы сказали, что похитили меня? — иронично осведомилась она.

— У нас с тобой остались незаконченные дела на ферме, — тихо произнес Симон.

Больше он ни проронил ни слова. Вскоре они оставили позади шумную трассу и стали взбираться по проселочной дороге вверх, к лесистым холмам, продуваемым порывистым ветром. Снег уже стаял, оставшись лежать лишь на вершинах гор.

Симон въехал во двор и припарковал машину так уверенно, будто всю жизнь прожил в этом доме. Он открыл девушке дверцу.

Бетти выбралась наружу. Холодный ветер тут же налетел на нее, и она поежилась: тонкий плащ, как и туфли на шпильках, явно не подходили для горной прогулки. Каблуки то и дело цеплялись за что-то, и ей пришлось идти на цыпочках, как балерине. Бетти чуть не упала и вскрикнула.

— Дурацкие туфли, — прорычал Симон и, подняв ее на руки, понес к дому. — Какого черта ты вырядилась?

— Потому что, если вы помните, я собиралась на ланч к будущей свекрови… несостоявшейся свекрови, — уточнила Бетти.

В доме было прохладно, и она обхватила себя руками, стараясь согреться.

— Я разожгу плиту. — Симон вышел во двор.

Девушка наблюдала за всем с полным безразличием: ужасная сцена у Макгрегоров словно забрала у нее всю энергию. И вместо того чтобы диктовать свою волю… Нет, это слишком тяжело, легче покориться желаниям другого человека.

Симон вернулся с охапкой поленьев и стал разводить огонь: его сильные руки умело взялись за дело, и дрова скоро запылали. Веселые язычки пламени заиграли в окнах.

— Думаю, теперь мы не замерзнем.

— Вы не хотите разжечь камин в спальне? — равнодушно спросила Бетти.

— Вы желаете, чтобы я сделал это? — Он пристально посмотрел ей в глаза.

Что-то екнуло в груди, навевая приятные воспоминания, но Бетти была так опустошена, что не придала этому значения. Безразлично пожав плечами, девушка подошла к окну.

— С каких это пор для вас важно, что хочу я? — поинтересовалась Бетти.

Симон приблизился к ней. В стекле окна она видела, как он поднял руки, собираясь обнять ее, и неожиданно опустил. Бетти не знала, радоваться или огорчаться.

— Ты винишь меня в том, что расстроилась помолвка.

— Уж не собираетесь ли вы сказать, что не планировали заранее всего этого? Вы и мой братец? — невесело усмехнулась она.

— Это было сделано для твоего блага, девочка. — Симон даже не пытался отрицать что-либо.

— Моего блага?! — истерично вскричала девушка. — Неужели? Унижение, которое я испытала, услышав от его матери, что я… шлюха. Вы понимаете, что наделали?

Элизабет отвернулась, дрожа как осиновый лист, затем глубоко вздохнула.

— К вашему сведению, я и без вас решила разорвать помолвку.

Она увидела, как блеснули глаза мужчины, и отступила назад, осторожно следя за ним.

— Теперь вы понимаете, что ваше вмешательство было совсем необязательно. Я заехала как-то к нему в магазин. Там была крошка Дебби. Когда я увидела их вместе, то поняла, что она будет ему лучшей женой, чем я.

Она посмотрела ему в глаза и, к своему огорчению, увидела, что блеск исчез. Симон взял ее за плечи и грубо встряхнул.

— Ты маленькая дура! Ты совсем не думаешь о себе. Даже сейчас ты ставишь чьи-то интересы выше своих! Ты понимаешь это? А если бы ты не застала их вместе, ты бы вышла за него… жертвуя собой?

— Почему жертвуя собой? Вспомните, я хотела стать его женой.