Вскоре после выхода из больницы Настенька почувствовала, что не переносит резкие запахи. От них начинало тошнить. Одна из новых знакомых телеграфисток, заметив реакцию Настеньки на открытый пузырёк лака для ногтей, заметила подозрительно:

— Ты случайно не беременна? Пришлось обратиться к врачу и подозрение подтвердилось.

Опять в голове пронеслись мысли о предполагаемом отце ребёнка, но решение теперь было принято бесповоротное — аборт. Сложность заключалась в том, что ей не хотелось никому говорить о случившемся, а врать Настенька не умела. Она понимала опасность нахождения врача на стороне, который может взять большие деньги и в то же время сделать что-то не совсем так как надо, что вызовет осложнения в будущем. Знала, что нужен муж, который взял бы на себя решение об операции. Нужно было два-три дня отпуска на работе, где ей ничего пока не было положено в связи с отсутствием стажа работы. Но делать что-то надо было срочно, пока не прошло три месяца беременности, когда будет уже опасно, да пока не все заметили, пока удавалось скрывать состояние. Настенька паниковала.

В это время из Ялты приехал в очередную командировку Володя и по обыкновению явился в тот же день к Настеньке с букетом самых первых февральских крымских подснежников. Он приехал утренним поездом, забежал к себе домой на Арбат и потом пошёл на Ржевский переулок без предварительного телефонного звонка, надеясь на удачу. И она, эта удача, была.

Настенька только что пришла домой после смены. Родители оказались на работе, а бабушка с дедушкой пошли на Калининский по магазинам. Так что сюрприз появления Володи стопроцентно вышел для Настеньки. Услыхав певучий соловьиный звонок, она раскрыла дверь, увидела прямо перед собой протянутый букет белоснежных подснежников, за которым не могло спрятаться круглое смеющееся лицо Володи, и вдруг неожиданно для себя разрыдалась.

Растерянно Володя вошёл в прихожую, закрыл за собой дверь, а Настенька, оторвала руки от плачущего лица, выхватила букет из рук своего школьного товарища и убежала к себе в комнату, откуда продолжали доноситься всхлипывания пока ничего не понимающий юноша снимал пальто, ботинки и по обыкновению без тапочек в носках шёл к Настеньке.

Когда он появился в комнате, Настенька почти справилась с собой, посадила Володю на диван, взяла маленькую вазочку для цветов и вышла наполнить её водой. Вернувшись, рассказала неожиданному гостю всё за исключением того, что насильников было трое. Сказала только, что не знает, как это произошло, потому что и правда ей всё ещё казалось, что, может, каких-то моментов не было на самом деле, а лишь привиделось. Рассказала и о том, что Вадим погиб в какой-то драке.

Володя предложил не делать никакой операции, так как, по его мнению, всякое операционное вмешательство может иметь негативные последствия для организма, тут же признался, что не только согласен выступить в роли отца ребёнка, но и вообще давно любит Настеньку и хочет жениться на ней.

Давно успокоившаяся Настенька стала обычной сильной и бескомпромисной, какой Володя и знал её и к какой боялся приставать со своими признаниями в любви всё это время.

— Мой милый Володя, — сказала Настенька в ответ на его признания, — я всегда знала, что ты добрый и благородный парень. Понимаю, что ты сейчас готов пожертвовать всем, чтобы спасти меня, но я не могу принять и не хочу никаких жертв.

— Да какие жертвы? — умоляюще произнёс Володя и опустился на колени перед Настенькой, сидящей в кресле. Осторожно положив руки на её колени, он стал просить её выйти за него замуж. — Ты пойми, — убеждал он её, — я всегда любил тебя. Ну, дурак был, что боялся сказать об этом. Это не жертва, Настюша. Ты сделаешь меня счастливым. Я очень прошу тебя.

— Спасибо тебе, Володя, — ответила Настенька, снимая аккуратно с колен руки Володи и оставляя их в своих ладонях.