Тут Николай Семёнович делал небольшую паузу, вроде как ожидая ответа от студента, но, так и не дождавшись, слегка хихикал и продолжал, сам отвечая:

— Примерно в два и четыре десятых раза, что лучше округлить для удобства до двух с половиной. Это сейчас не так важно в разговоре. Так вот. Дома, которые нам следует осветить, будут находиться на существенно большем расстоянии друг от друга. Не будем забывать, что наша родина растянулась в длину на двадцать две тысячи километров. Значит, чтобы построить линии электропередач ко всем домам надо, по меньшей мере, в два с половиной раза больше проводов, столбов, изоляторов, промежуточных да и базовых станций, подстанций, пунктов, больше заводов для изготовления этих материалов, больше подвижного состава, то есть бульдозеров, самосвалов, ямокопателей и так далее.

Николай Семёнович вдруг хитро прищуривался и спрашивал опять как на экзамене:

— А какой, моя хорошая, самый главный ресурс я ещё не назвал?

И, чтоб не смущать Настеньку, сразу отвечал: — Человеческий. Для всего этого, несомненно, требуется больше и людских ресурсов как для строительства линий, так и для их обслуживания, а стало быть, если мы их возьмём сюда, то меньше останется для использования в других отраслях промышленности. Усекаешь?

Добавь к этому, что строительство линий сопровождается строительством дорог, а это, опять же, потребности в дополнительной технике и снова в два с половиной раза больше. Только представь, что на сегодняшний день у нас уже почти двести пятьдесят тысяч километров железнодорожных путей, более миллиона километров асфальтированных или бетонных шоссейных дорог. Да ведь всё это надо постоянно обслуживать, а сколько это требует людских рук, техники, заводов?

Если же вспомнить, что на таких огромных расстояниях и климат совсем разный — в одном регионе в начале пути очень жарко, а в другом, в конце пути — очень холодно. Поэтому машины и технологию работ надо разрабатывать как для одних условий, так и для других. Стало быть, перед нашими учёными и научных проблем стоит больше — кто-то занят жаркими регионами, кто-то холодными, значит, и учёных для этого необходимо иметь больше. Видишь, какая цепочка получается?

— Так что же тогда получается? — задумчиво спрашивала Настанька. — Мы никогда и не сможем жить лучше капиталистов, раз у нас больше территория?

— Э, не торопись с выводами. Ишь какая торопыжка, — смеялся Николай Семёнович и делал Настеньке козу двумя пальцами как маленькой, но потом серьёзно возражал:

— Тут-то и возникает другой фактор — система жизни. Представь только себе, что, скажем, сегодня в Америке позвали бы молодёжь строить железную дорогу в джунглях, но без большой зарплаты, а за копейки, так как денег на строительство почти нет. Сколько бы нашлось желающих? Да почти никого. Скорее всего позвали бы индейцев или негров из нищих стран.

А что делалось у нас? когда действительно средств на строительство не хватало? Тысячи молодых людей ехали в неизвестность создавать новые города, строить дороги, уезжали из обжитых городов в деревни поднимать грамотность. Ведь это всё было на самом деле и называлось энтузиазмом, который действительно делал чудеса. Вот они-то, эти глубоко верившие в светлое будущее люди, строившие не только для себя, но и для других, позволяли ускорять темпы развития, работая, конечно, не бесплатно, однако с такой самоотверженностью, которая у капиталистов должна была бы оплачиваться во много раз больше, чтобы заставить людей работать без жилья, без нормальных условий, в любую погоду, при любых климатических условиях.