Внешнее спокойствие подсудимой, которое поразило пришедших на суд, объяснялось и тем, что она дала себе слово быть сильной, и тем, что ознакомилась с обвинительным заключением ещё до первого заседания, которое так удачно отменилось, и теперь знала его почти наизусть, не ожидая никаких сюрпризов со стороны прокурора. Её адвокат Леонид Евгеньевич всё это время с момента, когда включился в дело, куда-то исчезал, что-то искал, появляясь в доме Большого Ржевского переулка почти каждый вечер хоть не надолго, чтобы, всё так же барабаня пальцами правой руки по кругленькому животу, как-то странно посмеиваясь, сохраняя на лице серьёзность, узнать, что делала Настенька, спросить телефоны её подруг и сообщить, что в вопросе защиты всё обстоит просто отлично, хотя сложности, по его словам, ожидались немалые.

— Единственное, — говорил он, — очень прошу, Настенька, ни в коем случае не признавай себя виновной в убийстве. Это же просто смешно. Откуда ты знаешь, что ты его убила? Ты сбросила с себя насильника. Обычная самооборона.

Более того, по материалам медицинской экспертизы парень скончался по пути в больницу скорой помощи, а перед этим в комнате, где он лежал, была драка.

Тебе ведь не известно, что там произошло?

— Нет, конечно, — соглашалась Настенька, — я и узнала-то это от вас. А раньше действительно думала, что виновата в его смерти. Но ведь всё-таки я его сбросила на магнитофон?

— Тьфу ты, опять за рыбу грош! — возмущался Пермяков. — Впервые вижу, чтобы человек сам настаивал на своей вине. Ты защищалась — это главное.

И не говори ты им о том, что спала с иностранцами. Никто же не зафиксировал там твои похождения. Ну, признайся, что зашла однажды за фотографией, которую тебе обещали. Это ведь для дела не имеет никакого значения, но эффект на судей может произвести, если заговорят о твоём распутстве.

— Хорошо, попробую, только я не умею врать.

— В этом-то и сложность. А ты не обманывай, но и не говори, чего не просят. За язык никто не тянет. И не вздумай сказать, что я тебя учил говорить неправду. Хоть на это можно рассчитывать?

— Это я вам обещаю, Леонид Евгеньевич.

— И на том спасибо.

Спокойной Настенька была на суде ещё и потому, что не совсем верила в оптимизм адвоката, больше верила в победу тех трудностей, о чём он упоминал вскользь, и потому готовила себя заранее к решению судей о её виновности.

Это решение она должна была принять стойко, хотя мама, конечно, сразу заплачет, а это перенести гораздо труднее, чем всё остальное. Бабушку на суд не пустили. Все дома дружно заявили, что об этом не может быть и речи. Верочка и папа более стойкие и будут думать только о том, как подбодрить Настеньку. Так что мамины слёзы были главной проблемой для Настеньки. Так, по крайней мере, она думала, подготавливая себя морально к процессу.

Однако обстоятельства жизни часто складываются не так, как ожидается или хочется. Может быть, существование наше в этом мире тем и интересно, что всё в нём неожиданно, всё ново.

Прокурор в своём начальном выступлении настаивал на том, что Настенька убила Вадима умышленно. Ему пришлось выложить из сундука памяти все самые красноречивые выражения, которые когда-либо встречались ему на пути, для того, чтобы выдвигаемое им обвинение прозвучало убедительным.

— Уважаемый председатель суда, уважаемые присяжные заседатели. Сегодня мы рассматриваем одно из самых печальных дел в моей практике. Перед нами сидит красивая молодая девушка, которой жить бы и жить, любить и быть любимой, воспитывать детей и читать книжки, но вместо этого она сидит на скамье подсудимых, на самой низкой скамье нашего общества, если мне будет позволено так выразиться.