— Не обижайтесь, капитан, — голос Марсдена чуточку потеплел, — мне самому претит пользоваться услугами разного рода негодяев, но приходится — ничего не попишешь. А без помощи этого Запаты вам не обойтись. В горах Сьерра-Морены его слово весит больше королевского.

— Понятно, сэр. Позвольте спросить, в какой степени мы можем посвятить Запату в наши истинные намерения?

— В инструкции это оговорено. Вы выступите в роли эмиссаров командующего блокадной эскадры. Вас будут интересовать все сведения о состоянии находящегося в Кадисе флота. В этой связи, интерес к курьерам из Парижа и содержанию доставляемых ими пакетов покажется совершенно естественным. Само собой, для нас эти сведения также представляют огромный интерес. Держите глаза открытыми, а ушки на макушке, как говорится. После выполнения задания вам будет чем поделиться с командующим.

— С адмиралом Коллингвудом? — рискнул закинуть удочку Хорнблоуэр.

Марсден покачал головой.

— Нет. Решено направить туда другого человека, более решительного и везучего, как считают все или почти все.

— Неужели лорд Нельсон, сэр?

— Он самый. Вообще-то это пока секрет, но через несколько дней перестанет им быть. А вам и так уже известно столько государственных тайн, что одной больше, одной меньше, значения не имеет. Герцог  планирует прибыть к эскадре в конце сентября — начале октября. «Виктория»  сейчас готовится к плаванию в Портсмуте под командой флаг-капитана Харди. Кстати, м-р Хорнблоуэр, вам не приходилось прежде бывать в Сюррее?

— В детстве я не раз гостил у тетушки, сэр. У нее была небольшая усадьба на берегу Уэя.

— И как вам там понравилось?

— Мне было тогда лет восемь или девять, сэр. Я почти все забыл. Помню только, как таскал яблоки из тетушкиного сада и учился плавать.

— Очень хорошо. А как вы смотрите на то, чтобы снова побывать в этом благословенном краю?

— Благодарю вас, сэр, но не думаю, что сейчас подходящее время для отдыха на природе.

— Как прикажете, сэр, хотя я не представляю, какие у нас могут быть дела в Сюррее.

— Мы встретимся там с одним человеком, джентльмены, — человеком, от которого во многом зависит успех или поражение в нашем с вами предприятии.

— Можно узнать, кто этот человек, сэр?

— Завтра узнаете, — уклончиво ответил мистер Марсден. — Выезжаем отсюда в восемь утра. А пока заканчивайте с инструкциями.

Предпоследний листок содержал детально расписанный план эвакуации отряда. Начиная с 10 октября вдоль указанного участка побережья будет курсировать корабль: фрегат или военный шлюп. Предусматривалось целых три варианта с различными сигналами. Этот листок Хорнблоуэр прочитал трижды, пока не запомнил все.

Последним в папке оказался лист бумаги, существенно отличающийся от предыдущих. Текст на нем был написан на французском языке аккуратным каллиграфическим почерком. Внизу стояла уже знакомая капитану подпись.

— Как видите, мы учли ваши замечания, капитан, — заметил Марсден.

Хорнблоуэр кивнул, не отрываясь от чтения. Подложный приказ выглядел практически точной копией добытого на «Гьепе» послания. Написан он был в энергичной манере, несвойственной аналогичным документам у англичан. Вводная часть содержала сообщение о сепаратном соглашении, заключенном со шведами и датчанами, и выходе в море соединенного флота этих держав. Во втором параграфе, выдержанном в достаточно угрожающем тоне, «император» требовал от Вильнева вывода флота не позднее чем в трехдневный срок с момента получения приказа. Здесь же ему предписывалось «оставить в Кадисе все небоеспособные суда и спешить к Проливам с готовыми к решительным действиям, усилив их за счет экипажей и снаряжения первых».