Валерий официально развелся с Валентиной Птицыной, с которой не жил уже довольно долгое время. Поселился в убогой коммуналке. Второй его женой стала работница ЗиЛа по имени Марья Трофимовна. Ухаживая за беспомощным, похмельным мужем, добрая женщина в шутку грозилась: «Смотри, брошу я тебя, и как ты будешь?» – «Подберу-ут», – с оттенком былой самоуверенности отшучивался Валерий.

Однажды его действительно подберут. Уже мертвого…

На Валерии поставили крест почти все прежние друзья и знакомые. Не отвечали на телефонные звонки, не здоровались. Люди, имеющие сколько-нибудь заметное общественное положение, всерьез опасались Воронина. Вернее, того, что неадекватное поведение бывшего кумира миллионов может скомпрометировать любого добропорядочного гражданина, окажись он рядом с Валерием. Такое, кстати, случалось не раз…

Соседи по коммуналке постоянно писали жалобы участковому: дескать, Воронин по утрам требует на опохмелку, иначе грозится открыть газ и взорвать дом. Это было правдой.

Одна лишь Лидия Иванова неизменно откликалась на униженные просьбы давнего друга ее семьи: давала очередную «трешку» или «пятерку»… Валерий все больше слабел и мог приехать за деньгами только на такси, и двукратная олимпийская чемпионка платила водителю за оба конца.

Валерий, собрав силы, брел перед матчем к стадиону, просил пустить его на футбол бесплатно. Стражи порядка гнали его прочь. Может, еще и потому, что «Торпедо» всегда было принципиальным соперником «Динамо»?

Однажды Воронину повезло. В сентябре 1973-го в «Лужниках» проходила товарищеская встреча сборных СССР и ФРГ. Воронин понуро стоял у входа, искал глазами знакомых. К нему подошел респектабельный господин, взял под руку и провел на матч.

Это был главный тренер сборной ФРГ Хельмут Шён.

От Воронина все время ждали очередной выходки. Он мог ворваться в редакцию «Советского спорта» и со скандалом забрать фотографию в рамке – там, на фото, он сражался с великим Пеле… Все понимали, что уникальный снимок будет немедленно пропит – вместе с автографом, начертанным дрожащей рукой Воронина.

Он мог позвонить среди ночи знакомому, чтобы тот подтвердил собутыльникам давнюю дружбу Валерия с Высоцким – это уж после смерти артиста в 1980 году…

Лицо его после аварии было неузнаваемым, и Воронин ходил по пивным с паспортом и торпедовским удостоверением, выпрашивая кружечку. Ему наливали, конечно…

Прежняя жизнь уже казалась сном. А теперешняя?…

Не иначе, как в сонном мареве, в сомнамбулическом состоянии Воронин вошел майским вечером 1984 года в пивную на Автозаводской улице, 17. Взял чью-то кружку с пивом, стал пить… У него вырвали кружку из рук, ударили ею по голове и вышвырнули на улицу.

Утром Воронина нашел дворник, вызвал «скорую». Было уже поздно. Каким-то образом о смерти футболиста мгновенно узнала вся футбольная и околофутбольная Москва, хотя, разумеется, в СМИ о кончине Воронина никаких упоминаний не было. Хоронили выдающегося полузащитника на Даниловском кладбище, собрались тысячи людей. Что чувствовали возле отверстой могилы его бывшие друзья и подруги? Жалость? Скорбь? Облегчение?

Пройдет совсем немного времени, и на могиле Валерия Воронина будет появляться только один человек – его сын Михаил.

Кто убил Валерия Воронина, нанеся ему смертельный удар ребристой стеклянной кружкой? Авторитетные люди той поры требовали от следствия результатов, хотя все понимали, что гибель их давнего друга – всего лишь несчастный случай, результат пьяного конфликта в пивной. Кого наказывать? Какого-нибудь работягу-выпивоху, который знать не знал и ведать не ведал, что это за мужик с изуродованной физиономией нагло покусился на его трудовое пиво?

Следствие ссылалось на секретность: мол, сверху дали указание разобраться по-тихому, не привлекать внимание мировой спортивной общественности к столь «неприличной» смерти советского кумира 60-х – 70-х годов…

Потом распустили слух, что родственники футболиста простили «нечаянного убийцу» и обратились в органы с просьбой закрыть дело.