Изображение даже четче, чем у нашего, но у меня с наибольшей на рынке диагональю – девятнадцать дюймов, так что я скромно молчу, а Коля сразу завелся, завопил с гневом и возмущением:

    – Вы посмотрите, что показывают! Что показывают, а? И это телевидение!.. Кладбище для собак! Собак хоронят, как баронов: а еще и памятники из мрамора им ставят!.. Тьфу, до чего мир докатился!..

    – Это верно, – согласился Леонид. – Раньше про человека говорили, мол, похоронили, как собаку, а здесь собаку хоронят, как знатное лицо. Это самое VIP, да?

    – Да уж, – подтвердил Михаил. – Эта самая VIP-персона.

    Я тоже привычно кивнул, изобразил возмущение. Очень часто и сам замечаю, что лучший кусок так и тянет отдать собаке, какие у нее глаза, это ж подавиться можно, если не отдать, смотрит молча, с укором: ты большой, а я маленькая, вот сижу и смотрю на тебя, а тебе не стыдно, да? Но совсем перехлест, когда люди мрут в канавах, а собак кормят красной рыбой и покупают им лежанки, на которые и королева не отказалась бы опустить зад. Хотя с другой стороны, пусть мрут. Мы с Каролиной только что видели таких, которых мы якобы обязаны перевоспитывать, лечить, обирать с них блох и вытирать им слюни.

    Аркадий, наливая себе в граненый стакан водочки, сказал с недоброй ухмылкой:

    – Больные люди так делают. У кого желудки здоровые, те знают, куда лишние деньги истратить!

    Он ухмыльнулся, налил и Коле. Хотел долить Насте, но та покачала головой и указала взглядом на бутылку с портвейном. Коля кивнул понимающе, взял бутылку и налил ей красненького.

    А те, хотел было поинтересоваться я, кто зарабатывает больше, чем сумеет пропить? Это для нас зарплата в триста долларов – предел, а если человек получает тысячу, десять тысяч или даже сто? Если станет пить самое дорогое коллекционное вино, и тогда не пропьет. Но все равно, разве можно хоронить любимую собачку вот так пышно? Или же лучше истратить на этих, которые мрут в канавах?

    Я представил себе, как милосердный миллионер раздает деньги этим бомжам, как они на радостях бегут в магазин, покупают водки столько, что упиваются вусмерть, кое-кто вообще не отходит, пьет, пока не околеет… нет, тоже хреново.

    Марина, накладывая салат, восхитилась:

    – Жаночка, какой вкусный салат, дорогая! Сама купила?

    – Конечно! – ответила Жанна с милой улыбкой. – Жена должна уметь готовить мужа, а не салат.

    Марина всплеснула пухлыми ручками:

    – Что может сделать женщина из ничего? Прическу, салатик и трагедию. Ты настоящая женщина, Жаночка!

    – Нет такой еды – салат, – объяснила Жанна и взглядом указала на Колю. – Есть такая закуска.

    Марина тоже посмотрела на бравого Колю и сказала заботливо:

    – Жаночка, Коле салатик надо подстелить помягче…

    – Сделаю, – пообещала Жанна, – хотя в прошлый раз он поцарапал морду лица не моим салатом.

    – А чем?

    – Похоже на следы от твоей брошки…

    Это у них дружеская разминка, уже и женщины приняли манеру «небритого героя».

    Аркадий, поглядывая на экран одним глазом, взял пульт и начал щелкать по каналам, но везде как раз показывают взорванный террористами кинотеатр, где погибло двести зрителей.