— Пыжьян — отличная вещь.

Он прошел дальше.

В малом тамбуре Пятых считала наволочки, подменная проводница держала мешок и бирку. В раздувшийся наматрасник, казалось, уже ничего нельзя было вместить.

— Хотели что-нибудь? — Галя перестала считать.

— «Кассу» на минутку…

Она поправила венчавшую ее потное лицо пилотку.

— Так в ящичке же!

Денисов отыскал в «кассе» билеты магаданца и его попутчиков. У всех оказались стандартные бланки московской автоматизированной системы «Экспресс».

— Нашли? — Пятых поняла, кем он интересуется. — С рыбных промыслов едут. С Востока. И рыба у них…

— Как они? — спросил Денисов.

— Ничего. Только выпить не любят…

— Жажда?

Она засмеялась.

— Всю ночь сидели! Даже без света…

«Это когда пробки чинили», — понял он.

Действуя ключом-«вездеходом», Денисов прошел в конец состава. Количество пустой посуды нигде существенно не менялось, равно как и соотношение выпитых в пути алкогольных и тонизирующих напитков. Бутылок из-под «Марсалы», заметил Денисов, нигде не было.

За окном показался одноэтажный вокзал, обсаженный мелколистными вязами. Перрон был выложен ровными рядами арбузов. В коридоре началась беготня.

— Баскунчак!

Дух распродажи витал над бахчевым Клондайком.

— Ввиду опоздания поезда… — предупредило радио на перроне.

Беготня за окном усилилась. Первые арбузы застучали в тамбуре: кто-то «своим ходом» гнал их по коридору в купе.

Антон посмотрел на Денисова:

— Минуты нас не устроят, правда?

Они вышли на платформу.

— Настоящий восточный базар!

Минуя продавцов, Денисов прошел в вокзал. Внутри было пусто: автоматические камеры хранения, против двери стенд: «Их разыскивает милиция». Денисов вернулся на платформу, мимо прошли Лариса и Костя с арбузом. Поодаль электромонтер продолжал начатый в служебке разговор со Шпаком. Бородатый Шпак снисходительно поглядывал на знатока футбольных схем.

Время стоянки истекло.

— Вечно опаздывает, — Суркова обтирала поручень. — Как к Верблюжке подъезжать, обязательно стоим…

— Последняя ездка, — успокоили из соседнего тамбура.

— Жара…

— Арбузу хорошо!

У подножки топтались пассажиры. Черный дог Судебского ни на минуту не прекращал ворчливого бурчания, но Судебский с поводком-удавкой и намордником был начеку.

— Гуляй, Дарби! Гуляй! Хор-рошо!

Впереди загудел встречный, Суркова спрятала тряпку.

— Теперь недолго.

Дополнительный двинулся, прибавив к расчетному весу не менее десяти тонн.

Денисов подобрал вместе телеграммы, полученные в пути следования. Условно их можно было разделить на две группы. К наиболее важным он отнес сообщение о личности потерпевшего, его прошлом и настоящем.

«Пятидесятых годах отбывал наказание за преступления совершенные период 1941–1942 гг. территории временно оккупированной фашистами Хмельницкой бывшей Каменец-Подольской области… последняя судимость за нанесение опасного для жизни ножевого ранения…»

Телеграмма свидетельствовала о том, что у уголовника по кличке Лука были основания опасаться мести со стороны людей, в свое время пострадавших от его преступлений.

«Но кто эти люди? Едут ли они в этом поезде?» — подумал Денисов.