Он встал, закрыл папку и пошёл к дверям.

Зал суда был полупустой. На скамейке рядом с адвокатом сидели подсудимые: чета Князевых и Константин Ларионов. Анна и Пётр сильно нервничали и поглядывали всё время по очереди на адвоката, в то время как Ларионов держался спокойно, показывая всем своим видом, что ему всё происходящие безразлично.

Отвернувшись, Виктор смотрел в окно, в пол уха слушая свидетелей.

— У стороны обвинения есть вопросы к свидетелю? — донёсся до Ефремова голос судьи.

— Не! — ответил Виктор.

Адвокат с изумлением посмотрел на него.

— Свидетель вы свободны. Слово представятся адвокату Морошкину Денису Яковлевичу.

— Я прошу допросить, как свидетеля, Анну Князеву, — подал голос Морошкин.

Князева точно очнувшись, как будто не совсем понимая, где находится, огляделась по сторонам.

— Князева, пройдите за кафедру, — распорядилась судья Кожухова.

Женщина поднялась со скамейки и нерешительно направилась к кафедре.

Морошкин дождался, когда она займёт положенное для допроса место, и сказал:

— Расскажите суду, как всё произошло.

Анна поправила волосы и посмотрела на свои дрожащие руки.

— Князева, суд вас слушает! — адвокат повысил голос.

— Это Пётр во всём виноват! Он нашёл этого врача, и он предложил продать Сашку.

— Что… — заревел со своего места Князев, привстав. — Что ты мелишь баба!

Судья стукнула деревянным молотком по столу, призывая к порядку.

— Подсудимый если вы и дальше будете мешать суду, вас выведут из зала.

— Я всего лишь хотела выпить, поэтому и согласилась. От Сашки — то толку мало. Только и путалась под ногами, а тут хоть какая-то польза и нам и этому покупателю, которому её почки нужны были.

Все сидящие в зале были шокированы признанием Анны. Только адвокат кивал головой, словно подбадривая её.

— Скажите, Анна, вам не жалко свою дочку? — задал вопрос Морошкин. — Неужели вас не остановило то, что вероятней всего вы отправляете её на смерть?

— Ни сколько, — посмотрев затравленно на адвоката, пробормотала женщина.

— Суду всё понятно, — сказала Кожухова. — Князева вы можете занять своё место.

Затем предоставили слово Петру, он обвинял во всём жену и так же как она не раскаивался в содеянном. После него последние слово дали адвокату и Виктору.

Ефремом не стал требовать, как собирался, десяти лет для Князевых, попросил их лишить родительских прав и дать минимальный срок, предусмотренный этой статьёй.

Через пол часа судья вернулась в зал и огласила приговор. Все обвиняемые получили по десять лет. Анну и Петра лишили родительских прав.

В коридоре к Виктору подошёл адвокат.

— Поздравляю! — пожимая руку растерянному Ефремову, сказал Морошкин. — Я очень рад. Преступники получили по заслугам, — адвокат ещё что-то хотел добавить, но вдруг дёрнулся в сторону и заспешил куда-то, крикнув не оборачиваясь. — Всего доброго Виктор.

Ефремов обернулся и увидел, как Мошкин подошел к мужчине в чёрной кожаной куртке бандитского вида, и они вместе вышли на улицу.

— Виктор, — окрикнул неизвестно откуда взявшийся прокурор. — Ты чего так вяло выдвигал обвинения? Ну да ладно теперь это не важно. Тебе звонили из органов опеки… они отказывают тебе в удочерении…

На веранде не было никого, кроме Тимура. Он сидел, развалившись в кресле, покачиваясь в ожидание Константина.