Партнеры вошли в универсам. В мир прохлады, негромкой музыки. В мир вежливых кассирш, заграничных этикеток и заоблачных цен. В мир Изобилия. Всего десять лет назад такой магазин невозможно было себе представить. Вернее, представить его было можно, но не у нас, а там, за Торфяновкой, то есть в Финляндии.

Партнеры походили по залу, потом справились у обслуги, где кабинет господина Комарова. Барышня с бейджиком «Ирина» показала. Петрухин с Купцовым пошли в дальний конец коридора. Обогнав их в полутемном коридоре, к той же двери направились еще двое мужчин.

– Интересное кино, – пробормотал Петрухин, когда эти двое вошли в кабинет Комарова.

– Что? – переспросил Купцов.

– Да это же лохотронщики, – негромко ответил Купцов. – «Задарочный», которого я шуганул, а второй, наверно, бригадир. Какие же у них отношения с Иван Иванычем?

– Дружеские, – с иронией произнес Купцов.

– Да нет, – оскалился Дмитрий. – Скорее уж – деловые.

Он быстро подошел к двери с табличкой «Комаров Иван Иванович. Заместитель директора», приложился ухом к филенке. За дверью звучали голоса:

– Как? – говорил басом один. – Кто такие?

– Х… его знает, Иван Иваныч, – быстро ответил другой. – Я сам их не видел. Вот – на мальчонку моего наехали. Расскажи Иван Иванычу, что там получилось, Мишаня.

Третий голос, в котором Петрухин узнал «задарочного», сказал:

– Ну, наехали в натуре, Ван Ваныч… Катки, говорят, не будет здесь больше, снимайте свой станок.

– Менты? – спросил Иван Иванович напряженно.

– Да вроде бы нет, – неуверенно ответил «задарочный».

Петрухин возмущенно покачал головой: что за народ пошел? Мента, который и не скрывает, что он мент, опознать не могут?… Мудашевы, блин!

Подошел Купцов, встал рядом и тоже приложил ухо к филенке. Голос Комарова за дверью произнес:

– Ну ладно… идите. Работайте. Это моя территория, и своевольничать тут я никому, бля, не позволю. А к вечеру чтобы…

Голос Комарова умолк. Бригадир ответил:

– Мы порядок знаем, Иван Иваныч. Ты, Мишаня, иди, работай, а я через пять минут подойду.

Петрухин отпрянул от двери и, подмигнув Купцову, взялся за дверную ручку. Одновременно с противоположной стороны за ручку взялся Мишаня… Они столкнулись на пороге. Мишаня, увидев Петрухина, приоткрыл рот. Дмитрий тоже изобразил изумление, а затем решительно грудью втолкнул Мишаню в кабинет.

– В чем дело? – недовольно спросил плотный мужчина с багровым лицом сильно пьющего человека. Он сидел в кресле за столом, строго глядел на вошедших. Напротив него стоял крепкий парень лет двадцати пяти – бригадир.

Петрухин, не обращая внимания на вопрос Комарова, бросил за спину Купцову:

– Вот! Я же говорил! Не даст Иван Иваныч своевольничать тут никому… это его территория. Видишь, Леня, уже задержал бригаду! Уже профилактирует красавцев.

– В чем дело? – спросил Иван Иванович, вставая. Вид он имел строгий, внушительный – настоящий полковник! Вот только узел галстука съехал на сторону… да морда красная… да взгляд неуверенный. – В чем дело? Вы кто такой?

Спросил, а сам уже догадался, в чем дело и кто ввалился к нему в кабинет. «Задарочный» попытался выскользнуть, но Петрухин его поймал, крутанул, припечатал лбом к шкафу. Не сильно, но шишка будет… Рекламная, блин, акция… дисконтная, бля, карта. Ха а рошая будет шишка, ежели льда не приложить. Или хотя бы медный пятак. Но где его – пятак то – возьмешь?

– Здравия жла, товарищ полковник, – ответил развязно Петрухин, обозначая одновременно «отдание чести».