Что за этим последует, я говорить не стал. Да и не надо было, прекрасно понимал мент к чему я клоню — что сам генерал-лейтенант Богданов будет вынужден в отдел звонить и подробности задержания выяснять. Когда выяснит, тогда, независимо от того прав майор Бубликов или не прав, менту влетит на полную катушку. Просто за то, что генерала на пустяки отвлек.

Лицо у Бубликова после моих слов изменилось. От былой уверенности, когда он хохмил, не осталось и следа. По выражению лица майора, я понял, что прямо сейчас в голове у него происходит мыслительный процесс. Верить или не верить моим словам. Опять же, с одной стороны, где генерал-лейтенант Богданов, а где Ануфриев… но с другой стороны все далеко не так очевидно, как хотелось бы товарищу майору. Существовал риск того, что я говорю правду и начальник «Спартака» Николай Петрович действительно сегодня ужинает с генерал-лейтенантом. Имя Старост*на в Москве каждый дворник знал. Как и знал об уровнях связей Николай Петровича в нужных кругах. Поэтому упоминание о Богданове в разрезе Старост*на выглядело отнюдь не чужеродным. Если на то пошло, то человек такого уровня и на министра внутренних дел мог выйти играючи. Вот товарищ Бубликов и задумался, даже подвис, ощущая всю полноту свалившихся на него рисков.

Долго майор думать не стал. Как я уже говорил, Бубликов был кем угодно, но не дураком и мозгами шевелил достаточно бойко. Потому смекнул, что может на ровном месте вляпаться в неприятности. Отвис. Предпринял последние попытки сопротивления.

— Товарищ Иванов, а знаете что? — куда более дружелюбно, чем ранее, сказал Бубликов.

— Что товарищ майор?

— Ваш архаровец, Ануфриев или как там его зовут, гоп-стопом занимался на стадионе. Мне заявление в дежурную часть пришло. Вот вам и основание для задержания. Я же не могу заявление проигнорировать… Так что вы когда будете созваниваться с уважаемым Николаем Петровичем, сразу скажите, что не уследили за своим воспитанникам. И он вместо того чтобы футболом заниматься, разбоем занялся. У гражданина Пингвинов часы украл.

Боковым зрением я видел, как от этих слов трухануло Пашу. Мы хоть и находились на некотором удалении от остальных, разговор наш Ануфриев слышал. Я задумался. Некрасиво получалось. Первоначально я просил маойра доказательства предоставить, он их предоставлять не стал. Теперь же, когда мы глядя друг другу в глаза разговариваем, выложил мне как на блюдечке. Смущало, что просто так заявление на Ануфриева писать никто не станет. И вполне может оказаться, что пацан таки виноват. Но взялся за гуж, не говори, что не дюж. Что-то подсказывало мне, что Пашка не виновен. Поэтому я решил отстаивать пацана до конца. Достал часы, которую с Ануфриева накануне снял.

— Вот эти часы пропали, товарищ майор?

Бублков внимательно на часы посмотрел.

— Вот эти, — сразу подтвердил.

Хотя я признаться понятия не имел как он вот так лихо определил, что именно эти «Командирские» украдены у некого гражданина Пингвинова.

— Так это мои часы, майор, — сухо ответил я. — А Ануфриеву я их дал поносить, теперь вот обратно забрал. Мне их за дубль в ворота ЦСКА подарили.

Бубликов глаза прищурил, медленно головой покачал.

— Ох, Иванов, не того вы защищаете.

— А давайте-ка я последую вашей рекомендации и сам разберусь — кого мне защищать, уважаемый, — отрезал я. — Предлагаю дело замять.

Майор с минуту стоял молча. Далее резко развернулся и зашагал к бобику, не говоря мне ни слова. Серантику только сказал.

— Гена, оставь его, мы уезжаем.

Сержант облегченно выдохнул, вернулся в бобик, а через несколько минут милицейский автомобиль выехал из «Колоска». Наша взяла, мне удалось отстоять Ануфриева.