А тут еще и Калинин при виде их скривился, как от зубной боли.

— Знаешь что? А давай мы вместе пойдем к Орлову отчитываться? Каждый за свое? — вкрадчиво предложил ему Лев Иванович.

— От тебя, Гуров, вечно одна головная боль, — буркнул тот. — Слушай, что и как. Но сразу скажу, что многого не жди. Лиходей тебе попался ушлый. Лежал он вот за этими кустами, не курил и даже что-то под себя подложил, чтобы теплее было и никаких следов не оставить. Мы имеем отпечатки правого армейского ботинка сорок четвертого размера без характерных особенностей и покрышек, также без оных. Судя по габаритам и глубине вдавливания в грунт, это был джип. Почву мы на экспертизу взяли, так что, если найдешь машину, с покрышек образец снимем и сравним. Отливки следа и покрышки мы сделали, но это исключительно из уважения к твоей персоне, потому что дать тебе это все равно ничего не сможет. Мы тут в радиусе ста метров все облазили и больше ничего не нашли.

— Зато я вас озадачу. Опечатки пальцев — само собой, но у меня есть еще видео — и аудиозаписи. Из них нужно вытянуть все, что только возможно, причем срочно. Особенно меня интересует, что шептал пострадавший. Да и преступника надо бы как-то поточнее определить: рост, вес, особенности произношения — они же в каждом регионе свои. Одним словом, отработайте эти записи по максимуму. Надо это, я повторяю, срочно.

— Сделаем, конечно. — Калинин обреченно вздохнул: — Иначе ты ведь нам жить спокойно не дашь.

По дороге в поселок Гуров сказал Геннадию:

— Теперь ты видишь, что, сколько бы вас человек ни собралось, а сделать реально вы ничего не сможете. Да ладно бы просто без толку суетились, так вы же случайно можете преступника спугнуть. Уедет он из Москвы, и ищи его потом по всей стране. А он, судя по всему, профи. Спрячется так, что и с собаками не найдешь. Поэтому не дури, а приходи завтра к нам сразу со списком. Начни его с самых последних пациентов доктора Осипова. — Полковник протянул мужику свою визитную карточку. — Не исключен вариант, что именно среди них нужно искать заказчика нападения, но может быть и так, что начало этой истории теряется в далеком далеке. Осипов сорок шесть лет людей лечил, из них тридцать — в Сербского, где среди пациентов и нелюди попадаются. Павлу, как только он приедет, передай, чтобы срочно со мной связался.

— Да что он знать-то может? — удивился Геннадий.

— Иногда одно слово может вывести на верный путь, — сказал Лев Иванович и повернулся к Крячко: — Станислав Васильевич, остаешься здесь за старшего. Проследи, чтобы все было сделано так, как я сказал. А я в Москву вернусь — надо кое-что выяснить.

Гуров в сопровождении Стаса пошел к своей машине, а Геннадий сказал им в спину:

— Я ничего не обещал.

Лев Иванович только помотал головой — ну и фрукт этот Смирнов!

А вот Крячко повернулся и ласково спросил:

— По браслетам соскучился? Оформлю на раз!

Гуров открыл дверцу своей машины и тихонько попросил друга:

— Выясни об этом Геннадии всю подноготную, начиная с момента зачатия. Надо же нам как-то заставить его быть откровенным. Он говорит нам только то, что сам хочет, а надо, чтобы рассказал все! — С этими словами Гуров уехал.

Крячко глядел вслед его машине и озадаченно чесал затылок. Потом он вынул из кармана сотовый и прикинул, к кому в первую очередь обратиться. Друзья-то у Стаса были везде.

Глава 3

Гуров ехал в Москву, в институт имени Сербского, и по дороге думал о том, что вряд ли, конечно, покушение на Осипова как-то связано с его прошлой работой в институте.