Теперь там были Новые Дома.

«А почему бы и нет?» — строго спросила себя мисс Марпл. Дома ведь необходимы, к тому же они очень хорошо построены, во всяком случае, ей так говорили. «Спроектированы», или как там это у них называется. «Только вот почему нужно все называть клоуэами, — недоумевала она. — Обри-Клоуз и Лонгвуд-Клоуз, и Грандисан-Клоуз, и все остальные. Никакие это и не клоузы». Мисс Марпл прекрасно знала, что такое настоящий клоуз. Ее дядя в свое время был священником в Чичестерском соборе. В детстве она гостила у него в этом самом клоузе.

Точно как Черри Бейкер, которая всегда называла старомодную, заставленную мебелью гостиную мисс Марпл «салоном». Мисс Марпл деликатно поправляла ее: «Черри, это гостиная». И Черри, оттого что была молода и добродушна, старалась запомнить, хотя было видно, что ей странно произносить слово «гостиная», а слово «салон» так и слетало с языка. Однако в последнее время она пошла на компромисс и говорила «зала». Мисс Марпл очень любила Черри. Звали ее миссис Бейкер, жила она в Новых Домах. Она была из тех молодых женщин, которые делали покупки в универсаме и прогуливались с колясками по тихим улочкам Сент-Мэри-Мида. Все они были подтянуты и со вкусом одеты, с завитыми и тщательно уложенными волосами. Они смеялись, разговаривали, окликали друг друга, напоминая оживленную стайку птиц. Из-за хитрых силков, которые расставляла торговля в кредит, им всегда не хватало наличных, несмотря на то, что мужья хорошо зарабатывали, и поэтому они нанимались в дома помогать по хозяйству и готовить еду. Черри быстро и вкусно готовила, была неглупа, умела правильно ответить на телефонный звонок и мгновенно замечала погрешности в записях, которые вносили лавочники в свои долговые книги. Правда, перины она толком взбивать не умела. Что же касается мытья посуды, то теперь, проходя мимо буфетной, мисс Марпл старалась отвернуться, чтобы не видеть метод, который применяла Черри: сваливала всю посуду в раковину и обрушивала на нее лавину моющего средства. Мисс Марпл тихонько изъяла из повседневного пользования свой старинный вустерский чайный сервиз и убрала его в угловой шкаф, откуда он появлялся теперь лишь по особым случаям. Вместо этого она купила современный сервиз с бледно-серым рисунком на белом фоне и без всякой позолоты, которая смывается в раковину.

А раньше все было совсем иначе… Взять хотя бы Флоренс, преданнейшую горничную гренадерского роста, или Эми, Клару и Алису — этих «прелестных камеристочек», приезжавших на «практику» из детского приюта Сент-Фейтс, а потом уехавших куда-то на высокооплачиваемую работу. Некоторые из них были довольно простенькие и нередко аденоидные, а Эми — так просто слабоумная. Они сплетничали и болтали с остальными горничными в деревне и ходили гулять с приказчиками из рыбной лавки, или с подручным садовника из Госсингтон-Холла, или с одним из многочисленных приказчиков бакалейной лавки мистера Барнса. Теперь все они предстали перед мысленным взором мисс Марпл. Она с нежностью вспоминала все те крохотные пушистые платьица, которые когда-то вязала для их будущих малышей.