В сущности, коррекцию вполне можно было доверить и автоматике. Но невозможно после долгих лет изматывающей подготовки отказать себе в удовольствии применить полученные навыки на деле.

ММК «Одиссей» выходил к месту коррекции. Группа управления приступала к работе. Клаус, как и полагается штурману, следил за положением в пространстве. Скосив глаз, Эдвин мельком взглянул еще и на Григория, замершего в кресле дубль-пилота. Григорий имел задачу перехватить контроль над кораблем в любой момент времени, как только в этом возникнет необходимость. Например, если с Эдвином вдруг приключится инфаркт или внезапное умопомешательство.

— Готов? — спросил Эдвин.

Быстрым движением второй пилот вытер вспотевший лоб и сказал по-английски:

— Шуэлли.

В ответ Эдвин припомнил историческое словечко и сказал по-русски:

— Поехали!

Все четыре группы дюз развернулись вперед и получили зажигание.

— Сработало, шеф, — доложил чрезвычайно довольный БД. — На этот раз — без всяких проблем!

Эдвин, не оборачиваясь, кивнул. Его внимание теперь было приковано к курсовому экрану. Туда вплывал южный приполярный район с очень неровным рельефом — так называемое кратерное «море» Аргир. С выделенной красным кружком безымянной горой, расчетной точкой прицеливания.

Вначале черный крестик, обозначающий вектор реальной траектории, даже и не цеплялся за край планетного диска, находился ниже полюса. Задача заключалась в том, чтобы совместить его с красным кружком за отведенное время. Только и всего.

Эдвин отпустил левую педаль и мягко придавил правую.

Едва ощутимая вибрация усилилась. В кабине послышался гул. А в наружных подвесках две группы дюз развернулись в противоположных направлениях. Скоординированная тяга начала прижимать нос «Одиссея» к Марсу. Крестик визира приблизился к планете, мгновение помедлил, а потом четко прорисовался на фоне белой полярной шапки.

— Есть горизонт! — живо откликнулся Григорий.

— Запас времени — семьдесят три секунды, — холодно напомнил Клаус. — Траектория уходит на два градуса восточнее нужного меридиана.

— Дело поправимое, — пробормотал Эдвин и взялся за рукоятки. Правую потянул к себе, а левую легонько оттолкнул.

Крестик на экране дрогнул и сместился к точке прицеливания. Затем, не удержавшись, перевалил ее и ушел западнее.

— Ноль семь градуса, — подсказал Клаус.

Эдвин подправил курс.

— Ноль четыре. Запас времени — шестьдесят секунд.

Эдвин еще раз шевельнул рукоятками. Он ощущал их уже как продолжения своих пальцев.

— Ноль два градуса восточнее. Мы в коридоре!

— Сколько времени осталось?

— Тридцать три… тридцать две секунды.

Эдвин продолжал осторожно «прижимать» корабль к планете. Крестик переместился на темную полосу, окружающую углекислотные полярные льды. Затем проследовал дальше и вскоре уперся в границу области Аргир.

— Есть совмещение по широте, — сообщил Клаус.

И тут же:

— Стоп, стоп! Проскочили! Минус полтора градуса!

БД шумно выдохнул. Григорий нервно облизал губы.

При такой крутизне траектории «Одиссей» мог запросто врезаться в Марс. Но Эдвин спокойно отработал педалями в обратную сторону.

— Есть совмещение по широте… Эх, нет. Плюс полградуса.

Эдвин сделал пару дыхательных упражнений и вновь заработал педалями. В реальных условиях коррекция проходила далеко не так гладко, как на тренировках. Что ж, бывает, Эдди.

— Минус ноль целых три десятых градуса, — тут же откликнулся Клаус.