— Байконур?

— Тоже. С Казахстаном я договорюсь.

— Слушаюсь. А что делать с космодромом Куру во французской Гвиане, а также с платформой «Морской старт»?

— Тут потребуются согласования с Еврокосмосом, французами и норвежцами. А мне к концу дня уже надо знать, сколько ракет, в какие сроки и с какими боеголовками мы сможем отправить навстречу каменному гостю. Только реально, с учетом всего нашего разгильдяйства.

Туманян усмехнулся.

— Коэффициент разгильдяйства у нас не выше американского.

— Хватит считать дядю Сэма пределом возможного. Берите пример… ну, вон с китайцев.

— Есть не считать дядю Сэма.

— Кстати, американцы-то знают? — спросил я.

— Американцы? — переспросил Тарас. — Видишь ли, как истинный хохол, я должен извлечь из ситуации кое-какую выгоду для Московии. Но все имеет свои пределы, конечно. Опасность такова, что замалчивать ее может только сумасшедший. Скоро буду звонить и в Вашингтон, и в Пекин, и в Нью-Дели. Потом пойдут официальные сообщения для ООН, Всемирного парламента. Ну и так далее. Исландского посла уже ищут по ночным клубам.

— Ищут где?

— Да по ночным клубам. У них опять проснулся вулкан с каким-то непроизносимым названием. Видимо, по этому поводу и загулял викинг.

Я не понял связи между вулканом и загулом посла, но уточнять не стал. Были вопросы важнее.

— Послушай, скоро пронюхает пресса. Большой шум поднимется. Ситуация на фондовых рынках…

Тарас сморщился.

— Неизбежно. Зато эти бисовы антиглобалисты хоть на время угомонятся. Дадут заниматься делом.

— Не уверен. А что делать мне?

— А тебе, хлопец, нужно разработать план подготовки к катастрофе. На тот случай, если у Ваграм Суреныча не все получится. Чтоб никто, значит, не пострадал.

— Что значит — никто?

— Никто — это то и значит, что никто.

— В масштабах планеты?

— В масштабе Евроазиатского Союза, остряк. Потренируйся для начала. Задача — спасти население.

— Сколько процентов?

— Сто.

— Все население?

— Все, голубчик мой. Сто процентов — это и есть все население, шоб ты знал.

— Верховный Главнокомандующий! Помилуй, я не Господь Бог.

Тарас зыркнул президентским оком. Был у него такой отработанный взгляд.

— Я тоже не хочу оказаться в роли Господа чтобы решать, кто достоин жить, а кто — нет. Кому можно взять в убежище только себя, кому жену, а кому еще и деток прихватить… Ты только представь, через какие руки будут проходить билеты на выживание.

— Ну, особых усилий не требуется.

— Тогда иди, спасай Россию. Только учти, необходимо сохранить еще базовые отрасли промышленности, подвижной состав транспорта, боевую технику армии. И, разумеется, создать максимальное количество запасов.

— Так. Армия еще.

— А как же? В цивилизованном мире без армии только дикари обходятся. Но есть и хорошая новость. Про флот можешь не беспокоиться. Весь ко дну пойдет, если у Ваграм Суреныча не получится. Хотя и здесь есть приятное: мы так и не успели построить самую громадную армаду в мире. Дядя Сэм потеряет гораздо больше. Хе-хе…

— Черт возьми…

Я откинулся в кресле и ощутил давление двуглавого орла. Точно между лопаток. Окрылился стулом…

Как всякий нормальный политик, всю жизнь мечтал каким-то боком протиснуться в историю.