‑ Олегыч! ‑ сказал Петрович ‑ Мы тут неподалёку, помню, машину оставили, ПАРМ‑1, может, смотаемся на мотоцикле за ней? Тут минут двадцать где‑то

‑ Хм…‑ сказал Олегыч ‑ А это мысль! Так, собираемся, ты доделывай мотоцикл, берём канистру бензина и едем. А её немцы не того? Не нашли уже?

‑Нет, не должны ‑ ответил Петрович, заделывая пробоину в бензобаке мотоцикла ‑ Мы её в овраг в лесу загнали и замаскировали там…

‑Понятно…‑ ответил я ‑ И всё же интересно мне, кто ж так красиво немцев с мотоцикла уработал…

Поскольку возражений не последовало, Олегыч с Петровичем отправились за машиной.

Сергей Олегович

Молчание ‑ знак согласия.

После того как Петрович отремонтировал мотоцикл, заправили мы его, взяли с собой канистру бензина, карабин и ТТ, сели и поехали. Петрович за рулём, я в коляске. Поплутали с полчаса где‑то, но, в конце концов, нашли этот овраг. Машина стояла на месте, никем не тронутая. Ещё минут двадцать повозились, устраняя мелкие неполадки, заправили её, Петрович сел за руль, и покатили. Он впереди, я на мотоцикле следом… когда подъехали к поляне, первым, кого встретили, был Степан

‑ Принимай технику! ‑ сказал я, слезая с мотоцикла

Степан

Прибывшие мастерскую и мотоцикл загнали под деревья, отправили Змея с наганами и Тенгу посмотреть, что и как в округе.

Разговорчивый красноармеец мне не давал покоя. Ну не нравится мне он. Почему ‑ не знаю, но не нравится. И не мне одному. Пока была возможность, переоделся, оставив на ногах сапоги. Они, практически, от теперешних не отличаются, но, уж точно, мне по ноге. А то упарился я: спецовка ‑ х/б, но рубашка под ней ‑ голая синтетика.

Олег

Ну, пока суд да дело, подошел я к танкистам поговорить. Заодно выяснить, кто есть кто. В результате выяснилось, что из шести человек двое мехводы. Один на Т‑26, а второй на Т‑40 плавающем. Двое на БТшках наводчиками были. Один управлял пулеметной башней в Т‑28, а последний был башнером на Т‑35 в башне с 45‑кой и откуда он тут взялся, я не мог понять, хоть убей. Ну не было тут 35‑ых…

После разговора с освобожденными я прикинул что мне, пожалуй, стоит переодеться, поскольку это только на первый взгляд то, что на мне можно за танковую форму принять… Из‑за цвета и с перепуга. А вот если присмотреться, а народ присмотрится, как только в себя придет. С этими мыслями я пошел к машине со шмотками подбирать себе форму по размеру. Дольше всего подбирал обувь, не в кроссах же оставаться, а на мой 45‑ый найти обувку не так и просто оказалось, но повезло, нашел. Переоделся. Старые вещи в танк убрал. Чтоб и не на глазах и под рукой. Вдруг пригодятся еще, зачем выбрасывать?

Змей

И пошли мы в дозор, дальний. Днём я неплохо выспался в машине, да и Тенгу засиделся, так что оба были только рады размять ноги. Бой, кстати, я спокойно проспал, поэтому чувствовал себя неловко и предпочёл заняться делом. Тенгу шарился по кустам, выискивал что‑то в зарослях папоротника, и просто радовался жизни. От лагеря мы отошли довольно далеко, когда Тенгу меня вывел на место, чьей то стоянки. Брошенная советская форма и оружие. Ого, целый "Максим", ДП и МГ, две "светки" без штыков. Кто‑то дезертировал, так, три коробки с лентами, сумка с дисками, в основном пустыми, шесть барабанов к МГ, полные, мёртвый политрук, лежит ничком, убит в спину, под телом наган. Ещё один покойник, в стороне под деревом. В петлицах две шпалы ‑ майор. Перетащил барахло подальше и заныкал. Потом с ребятами вернусь. Ещё одна просека, следы колёс и гусениц на ней. Танк, какой‑то, фрагментарно. А вот что‑то интересное ‑ кусты и в них пролом, явно въехал кто‑то.

‑ "Рояль, не иначе" ‑ сказал я и пошёл посмотреть. Он, родимый. Сразу за кустами была сырая низина, и в ней стояли, основательно завязнув две машины ‑ Т‑26 с конической башней и восьмиколёсный пушечный броневик, с, наспех нарисованными звёздами поверх крестов… Люки открыты, БК на месте, даже пулемёт с зенитной турели не снят.