– Я очень прошу Ваше Величество рассказать мне, что случилось.

– Он ходил на представления… бывал в Друри-Лейн и встретил там женщину… тамошнюю артистку… Что он себе позволяет в его возрасте, а, что?

Георг вдруг замолк. Ведь ему самому не исполнилось еще и четырнадцати лет, когда он впервые увидел Ханну Лайтфут. И он был не намного старше своего сына, когда устроил так, что она оставила своего мужа сразу же после свадьбы… и сбежала к нему в тот дом в Излингтоне, который Георг снял для нее. Но то был совсем другой случай. Он не выставлял напоказ своего увлечения. Он не допустил, чтобы весь город судачил об этом. Все держалось в строжайшей тайне. Да, тогда все было совсем иначе, убеждал себя Георг.

– Ходит на представления… – эхом отозвалась Шарлотта.

– Да, и причем каждый вечер, чтобы увидеть эту, эту… мерзавку. Вдобавок ко всему, он влюбился в нее. Называет ее своей дорогой Утратой. Она играет в «Зимней сказке». Этого Шекспира. Не понимаю, почему столько шума по поводу его пьес?

– Но что с принцем?

– Ставит себя в глупое положение из-за этой артистки. Поселил ее в каком-то доме. Нужно это остановить. Это не может продолжаться. Люди будут болтать Бог знает что. Он ведь принц Уэльский… А эта женщина – артистка… авантюристка… еще посмеется над ним. Она старше его, сделает из него дурака, и все будут смеяться над ним за его спиной. Его надо заставить понять это, а? Что?

– Может быть, мне поговорить с ним?

Георг презрительно посмотрел на свою жену. Как же, Шарлотта поговорит с этим молодым шалопаем! Неужели она надеется, что сможет убедить его? Разве она когда-нибудь убедила кого-нибудь! Все, на что она способна, это быть маленьким тираном в своем собственном доме, увольняя служанок, если ей того хотелось. Да, что ни говори, большая была бы польза от того, что она поговорит с ним!

– Я сам поговорю с ним, – заявил Георг.

Принц не мог проигнорировать вызов отца. Он вошел с самодовольным видом, очаровательный в своем искусно сшитом камзоле и в бриджах из оленьей кожи.

Весьма экстравагантен, подумал король. Интересно, много ли у него долгов? Но это еще впереди. Карты, портные, женщины. Ну, почему у меня такой сын?

Принц нагло улыбнулся своему отцу.

– Ваше Величество просили меня навестить вас.

– Я… просил? а? Что? Ничего не знаю ни о каких просьбах. Я велел тебе явиться сюда. Тебе это понятно, а? Что?

Король был взвинчен, а принц невероятно хладнокровен. Ему было все равно, поскольку король ничего не мог ему сделать. В парламенте у принца имелись свои друзья, честолюбивые политики, при случае готовые сформировать партию в поддержку принца. Повторялась история Ганноверской династии: принцы Уэльские всегда враждовали с королями, а если королем к тому же был их отец, то тем непримиримее становились их разногласия. Иметь оппозицию, во главе с будущим королем, в то время как нынешний король поддерживает все правительство, было своего рода политическим развлечением. Принцу чрезвычайно нравилась такая ситуация, особенно, когда ему делал авансы такой занятнейший, остроумный и блестящий политик как Чарлз Джеймс Фокс. А король – отсталый, невежественный, скучный человек, старый дурак, который никогда, кроме своей любви к музыке, ничего не понимал в искусстве.

Принц сознавал свое превосходство над королем в этой ситуации, поэтому не собирался ничего отрицать, так как понимал, что рано или поздно все раскроется.

Принц склонил набок голову и с деланным безразличием ждал, когда же разразится буря.

– Молодой человек, о вас ходят разговоры.

– Вашему Величеству хорошо известно, что обо мне всегда говорили.