В свое время Джорд Гордон служил военно-морским офицером, но вышел в отставку, так как ему не доверили управление собственным кораблем. Странный это был человек. Фанатически религиозный, он в то же время вел распутный образ жизни. Шесть лет назад он вошел в парламент, где, как и на флоте, попытался сделать себе имя. Он был обаятелен, умел хорошо говорить, но для успеха ему недоставало чего-то существенного. Он мог доводить себя до истерики, нередко напивался, и было известно, что он частенько проводит ночи в публичных домах.

Никто не знал его как следует, но когда он поднимался на трибуну парламента, многие члены парламента незаметно покидали зал заседаний. Он оказался в парламенте лишь благодаря своей семье, а сам ничего из себя не представлял.

Терзаемый обидами, Гордон искал способ привлечь внимание к своей особе. Такую возможность он увидел в «Законе о снятии ограничений с католиков». Сам будучи протестантом, он выступил против этого закона, но его ничтожный протест не произвел ни на кого впечатления. Или все-таки произвел? Ну что ж, он еще им покажет!

Найдя способ заставить их обратить на себя внимание, Гордон фанатически радовался результатам своих усилий.

Вначале он вступил в «Ассоциацию протестантов Англии», члены которой с восторгом приветствовали лорда в своих рядах. После выступления ему оставалось сделать лишь небольшой шаг, и он стал президентом этой ассоциации.

В Шотландии эта организация имела прочную опору, и принятие «Закона о снятии ограничений с католиков» вызывало здесь недовольство, а тамошняя Протестантская ассоциация подстрекала некоторых своих членов к выступлениям в одном или двух городах.

В такой ситуации, если лорду Гордону удастся добиться отмены Закона и даже в том случае, если его постигнет неудача, это приведет протестантов Лондона в такое же неистовство как и их единоверцев в Шотландии, и, конечно, принесет ему славу.

Тогда уже никто не сможет смеяться над ним, никто не будет считать его маловажной персоной, никто не станет говорить, что не будь он Гордоном, ни за что бы не попал в парламент.

Поэтому он начал действовать, и его имя со временем войдет в исторические труды, а протестанты-современники назовут его своим героем, спасшим их от католической угрозы.

Лорд Гордон был неутомим в достижении своей цели. Со своими жидкими волосами, спускавшимися на уши, с бледным лицом, покрытым от постоянного напряжения капельками пота, с горевшими фанатическим неистовством взглядом он ходил по редакциям газет, пытаясь поместить свои объявления и показать народу, что он выступает от их имени. У него имелась петиция, подписанная тысячами людей, с требованием об отмене «Закона о снятии ограничений с католиков», и все, кто хотел иметь копию этого документа, могли получить ее в различных местах, указанных в объявлениях.

Тем временем в парламенте он выступал за отмену этого закона, заявив, что говорит от имени тысяч людей, и что правительство поступит весьма неосмотрительно, если проигнорирует его требование.

Но правительство проигнорировало его.

Тогда Гордон написал длиннющий памфлет и попросил аудиенции у короля. Король принял его, и Гордон настоял на том, чтобы лично зачитать ему этот памфлет.

Король вначале слушал, но потом его начал утомлять этот неистовый фанатик, продолжавший излагать свои аргументы, с которыми королю трудно было согласиться. Георг многозначительно зевнул, но Гордон, даже если заметил раздражение монарха, то не подал вида.

Наконец, Георгу все это стало просто невыносимо.

– Оставьте, – сказал он, – остальное я прочту сам. При этих словах Гордону не оставалось ничего иного, как удалиться, но он не успокоился, не услышав никакой реакции со стороны короля.