|
Катерина все слышала, теперь ей известно все — кроме третьего откровения Фатимы. Мишнер вынул из кармана конверт. — Вот что отец Тибор прислал Клименту. Амбрози я отдавал копию. А оригинал у Нгови. Прочитав, Катерина сказала: — Это похоже на слова Ясны. Ты хотел отдать Амбрози десятое откровение Меджугорья? Он покачал головой: — Это не слова Ясны. Это слова Девы, сказанные в Фатиме, записанные Люсией дос Сантос в тысяча девятьсот сорок четвертом году и переведенные отцом Тибором в тысяча девятьсот шестидесятом. — Ты шутишь! Ты понимаешь, что это значит, если оба послания совершенно одинаковы? — Я понял это сегодня утром. Он говорил тихо и спокойно и подождал, пока она осознает весь смысл услышанного. Они часто говорили о ее неверии. Но он не мог судить ее, поскольку сам был несовершенен. «После которых в городе на семи холмах беспощадный судья начнет судить всех людей». Может быть, Катерина первой из многих сможет судить сама себя. — Неужели вернулся Господь? — Невероятно. Но что это еще может означать? Как могло получиться, что два послания абсолютно одинаковы? — Зная то, что мы знаем, мы скажем, что это невозможно. А скептики станут говорить, что мы специально подогнали перевод отца Тибора под слова Ясны. Скажут: это подлог. Оригиналы пропали, а свидетелей нет в живых. Правду знаем только мы. — И, как и раньше, все решает только вера. Мы с тобой знаем, что произошло, а всем остальным придется поверить нам на слово. — Она покачала головой. — Похоже, Бог всегда будет оставаться тайной. Мишнер уже подумал об этом. В Боснии Дева сказала ему, что он должен стать знаком для всего мира. Маяком, зовущим к покаянию. Но он помнил и другие Ее слова. «Но не отказывайся от веры. В конце концов она — единственное, что у тебя останется». — Есть одно утешение, — проговорил он. — Много лет назад я очень сокрушался, что нарушил обеты священника. Я любил тебя, но считал: то, что я делаю и чувствую, — грешно. А сейчас я знаю, что это не так. В глазах Бога это не так. Он снова вспомнил обращение Иоанна XXIII ко Второму Ватиканскому собору. Тот призвал традиционалистов и реформаторов к тому, чтобы этот земной град уподобился небесному граду, где царит истина. И только теперь Мишнер понял, что хотел сказать Папа. — Климент пытался сделать все, что мог, — сказала она. — Жаль, что я так плохо о нем думала. — Наверное, он все понимал. Катерина улыбнулась: — И что теперь? — Обратно в Рим. Завтра я встречаюсь с Нгови. — А потом? Мишнер понимал, о чем она. — В Румынию. Те дети нас ждут. — Я боялась, что ты передумал. Он указал на небо: — Это наш долг перед Ним. Ты не согласна? Глава LXXIII Ватикан 2 декабря, суббота 11.00 Мишнер и Нгови прошли по галерее в сторону папской библиотеки. |
