– Эй, и где ж ты прятала всю эту красу? Надо перевести тебя в опера?, штатское тебе гораздо больше идет. И почему ты здесь? У тебя же еще день отпуска.

   Лара куснула внутренний уголок губы. Совсем чуть-чуть, но это помогло. Она и без того не знала, как начать, а тут еще комиссар глядел на нее с этой идиотской улыбкой, и она совсем смутилась. Другая девчонка на ее месте надела бы не джинсы, а юбку и короткую маечку, чтоб живот было видно, а не эту, с высоким воротником, которая от стирки так села, что все сиськи торчат, вот комиссар и пялится. Но прежде чем она ему все скажет, она должна кое-что услышать от него.

   Она заставила себя выпрямиться и выставить грудь вперед, при этом надеясь, что комиссар не заметит, что она это сделала нарочно.

   – Так вот, насчет Гарелло, – сказала она.

   Комиссар нахмурился и сразу перестал пялиться.

   – Так вот, я поняла, что все это ерунда, и я, наверное, ошиблась, и не мое это дело, и вообще… я просто хотела спросить: вы кому-нибудь об этом рассказывали?

   – Я? Нет, конечно.

   – Ну, там, магистрату или в квестуре…

   – Я же сказал: нет.

   – А Гарелло?

   – Еще чего? С чего бы я стал ему рассказывать?

   Он ответил сразу, и тон его не изменился, но что-то в глазах блеснуло, дрогнуло, какая-то искорка все-таки пробежала.

   – Конечно нет… ну разве что… чтобы узнать подробнее, как было дело, и не чувствовать себя потом дураком…

   Лара знала эту искорку. Хоть она и не отличалась твердостью характера, она, как-никак, пять лет крутила патрульную баранку и научилась распознавать, когда человек врет, а когда нет. Будь то хоть сенегалец, хоть цыганенок, хоть наркоман, хоть просто горожанин… хоть комиссар.

   – Нет, успокойся, Гарелло я ничего не сказал.

   На этот раз искорки не было, но она проскакивает не всякий раз. Только в первый, и надо уметь ее разглядеть.

   Лара уселась за письменный стол и закинула ногу на ногу так, словно на ней была мини-юбка. На этот раз совсем не нарочно, даже не думая, но так изящно, что комиссар снова покосился на стройные ноги в чуть выцветших джинсах.

   – Вы все рассказали Гарелло.

   Комиссар ничего не ответил.

   – Комиссар, вы все рассказали Гарелло.

   Комиссар отвел глаза. Потом прищурился и пристально уставился на Лару:

   – Слушай, Лара. Я знаю тебя вот уже три года, с тех пор как взял руководство отделом, и мы каждый день видимся на службе. Ты молодчина, нет слов, и все у тебя тип-топ, но мы общаемся на уровне «добрый день – добрый вечер – пока». В общем, мы коллеги. Я начальник, ты подчиненная, просто коллеги – и все. А с Гарелло мы вместе воевали с мафией в Калабрии. И с тех пор как встретились здесь, в Болонье, мы много времени проводим вместе: вместе ужинаем, вместе что-то делаем. Он мне не просто коллега, он мне друг. И ясно, что когда какая-нибудь доставала – молодчина, все тип-топ, но доставала – сообщает мне сведения, которые могут ему повредить, я его предупрежу, и он точно так же предупредит меня. Разве ты не предупреждала Джулиано, когда я тебе что-нибудь про него говорил?

   Лара быстро кивнула и поднялась с места. Мысли ее были далеко.

   – Слушай, – продолжал комиссар, – я сказал Гарелло, что ты не дерьмо какое-нибудь, а просто доставала.