В главе 17 я рассмотрю свидетельства, позволяющие считать; что KAL 007 летел по южному маршруту. В этой главе мы уже видели факты, которые делают это предполо­жение правдоподобным. На траверзе NABIE KAL 007 создал впечатление, что он был вне радиуса действия радара VHF, хотя на самом деле это было не так. В то же самое время, как кажется, он говорил на корейском с военным самоле­том к северу, который находился вне радиуса VHF на ост­рове Св. Павла. Таким образом, KAL 007 не мог следовать северным курсом, в то время как военный самолет, на ко­тором говорили на корейском, по всей видимости, на этом курсе находился.

Мы также видели, что доклад о пролете NABIE KAL 007 передал KAL 015, и мы увидим позднее, что это произош­ло вновь в контрольной точке NEEVA. Хотя оба отчета ут­верждали, что KAL 007 находился на курсе, тот факт что KAL 007 сам не передавал этой информации, подразумева­ет, впрочем ошибочно, как мы еще увидим, что он находил­ся слишком далеко к северу.

После VHF-доклада о прохождении NABIE KAL 007 или другой самолет, передававший вместо него, сделал несколь­ко сообщений по HF в Анкоридж и Токио, которые были записаны. К сожалению, когда доктор Цубои проводил свой анализ, он не имел этих сообщений в своей базе данных. Объективный спектрографический анализ и анализ голосо­вых отпечатков мог быть проведен по HF-отчету KAL 007 о прохождении контрольной точки NIPPI. Официальный от­чет о событиях помещает KAL 007, в это время только что пересекшего Камчатку и выходящего из ее воздушного про­странства, в международное воздушное пространство над Охотским морем.

Позиционный отчет о прохождении точки NIPPI, кто бы его ни послал, был на самом деле сделан с того места, где официальная история помещает KAL 007 в то время (17.08 GMT); оно, без всякого сомнения, было бы записано Сове­тами и положение самолета определено по данным совет­ского радара. Если бы сообщение было послано с этой по­зиции, отчет о проходе NIPPI, по всей вероятности, извес­тил бы Советы, что один из самолетов, приближающийся со стороны Охотского моря, мог бы быть гражданским лайне­ром с пассажирами на борту.

Но я забегаю вперед. Позвольте мне вернуться к движе­нию самолета (был ли то KAL 007 или его имитатор), иду­щего по курсу, пересекающему Берингово море. Для того чтобы избежать излишних сложностей в изложении мате­риала этой главы, я буду обращаться к самолету, летяще­му северным курсом, как к KAL 007. Многие из факторов, влияющих на движение самолета по этому маршруту, были бы теми же самыми независимо от того, кто летел по этому маршруту, KAL 007 или его имитатор.

Когда KAL015 передавал отчет о проходе NABIE от имени KAL 007, он также указал его примерное время при­бытия (ЕТА) в контрольную точку NEEVA. Но менее чем через десять минут, в 14.44.09, KAL 007 вызвал Анкоридж непосредственно по его HF радио, которое имеет гораздо больший радиус действия, чем VHF. В это время он повто­рил весь рапорт о позиции, что весьма необычно. Еще бо­лее странен тот факт, что в нем было пересмотрено время прибытия в NEEVA и указано новое время — 15.53.

Хотя расстояние между NABIE и NEEVA составляет 593 морские мили, четырехминутная задержка после деся­ти минут полетного времени просто невозможна. Объяс­нение может заключаться в том, что первая оценка, данная Анкориджу KAL015 от имени KAL 007, была сделана са­мим КАL015 и базировалась на рассчитанном при помо­щи компьютера плане полета KAL 007 без координации с последним. KAL 007, застигнутый врасплох, тем временем сделал изменения в своих оценках и должен был пересмот­реть свой ЕТА в сторону повышения.

Расчетное время прибытия KAL 007 в NEEVA, «перена­правленное» KAL015, было в точности временем, указан­ным в компьютеризированном плане полета, который пред­полагал встречный ветер со скоростью 35 узлов.