Многие наблюдатели размышляли о причинах задержки KAL 007 на отрезке NABIE-NEEVA. Советы предположили, что сорокаминутная задержка, с которой KAL 007 покинул Анкоридж по отношению к своему первоначальному распи­санию, была сделана для более эффективной координации с последовательными проходами над Камчаткой и Сахали­ном американского спутника электронной разведки, кото­рый они называли Ferret D и который по международной терминологии оказался 1982 41 С. Движение этого спутника не кажется вероятной причиной задержки KAL 007 (или са­молета, который его имитировал) на отрезке NABIE-NEEVA. Траектория была полностью предсказуемой. Если бы целью была координация с KAL 007, изменения могли бы быть встроены в расписание самолета прежде, чем он вылетел из Анкориджа, а не «на ходу», как предположили это Советы.

Предполагалось также, что задержка KAL 007 на от­резке NABIE-NEEVA была сделана для того, чтобы обеспе­чить координацию с RC-135, который, как признали Соединенные Штаты, находился в этом районе некоторое время «на заданной орбите» и должен был дважды пересечь мар­шрут KAL 007. Если принять во внимание, что координация расписаний полета двух самолетов была необходимой, для RC-135 кажется проще прекратить описывать круги рань­ше, чем требовать от KAL 007 задержки полета на четыре минуты на отрезке NABIE-NEEVA, за которую ветер не не­сет ответственности. Тем не менее у нас нет полного отче­та об американских самолетах и их операциях в районе к юго-востоку от острова Карагинский и к северу от NEEVA. В военных операциях непредвиденные события часто при­водят к неожиданным задержкам. В этой связи, может быть, будет уместно напомнить, что на следующем отрезке пути NEEVA-NIPPI KAL 007 сообщил о прибытии в NIPPI, кото­рое показало скорость, превышающую ту, которая значи­лась в его полетном плане. Кажется, что он нагонял время, потерянное на предыдущем отрезке пути.

Говорили также, что KAL 007 замедлил свою скорость на отрезке NABIE-NEEVA намеренно, в надежде выглядеть как RC-135 на советском радаре. Если это было действи­тельно так, то у KAL 007 была бы причина лететь со ско­ростью RC-135 в 430 узлов, а не со своей нормальной ско­ростью от 480 до 500 узлов на 250-мильном отрезке пути между NEEVA и границей советского воздушного простран­ства. Факторы времени и расстояния в докладе о положе­нии KAL 007 должны были быть точными или почти точны­ми, если, как это было на самом деле, авиалайнер был готов прибыть вовремя в Ниигату. Если бы корейский авиалайнер летел со скоростью RC-135 первые 250 морских миль пути, немногим меньше половины полного расстояния своего по­следующего отрезка (между NEEVA и NIPPI), мы могли бы ожидать соответствующую скорость авиалайнера, отражен­ную в его позиционном отчете в NIPPI. Но доклад капитана Чуна о местоположении самолета в точке NIPPI показыва­ет среднюю скорость относительно земли на этом участке около 480 узлов, несмотря на встречный ветер со скоро­стью 50 узлов, что заметно больше 463 узлов, предусмот­ренных на этом отрезке пути его полетным планом.

Тем не менее мало оснований сомневаться в заявлениях Советов, что они идентифицировали самолет, направляю­щийся к Камчатке и упомянутый Огарковым как RC-135. Например, этот самолет летел на высоте 8000 метров (26 000 футов), на той высоте, которой придерживался RC-135 во время обычных миссий, а не на высоте 31 000 футов, на которой находился KAL 007, или на высоте 33 000 фу­тов, на которую ему было разрешено подняться сразу после прохождения контрольной точки NEEVA. Более того, при­ближающийся самолет летел со скоростью RC-135, а не со скоростью «Боинга-747».

Хотя другой из двух упомянутых Огарковым самолетов, встретившихся к юго-востоку от острова Карагинский, без сомнения, как сказали и маршал Огарков, и американцы, «взял курс назад к Аляске», не следует думать, что Сове­ты в последующем видели только одиночный самолет, иду­щий в западном направлении в сторону Камчатки.