— Почему вы не подняли самолеты по боевой тревоге?

— Потому что я не хотел начинать войну. Это мог­ло вылиться в крупный вооруженный конфликт, и мне по­казалось, что я не могу рисковать началом полномасштаб­ной войны.

— Кто-то другой, в отличие от вас, мог бы об этом не подумать.

У командира авиабазы были все основания беспокоить­ся о начале Третьей мировой войны, связанной с началом американских провокаций в западной части Тихого океа­на. Полеты над советской территорией, упомянутые Осипо­вичем, были частью более широких операций. Весной 1982 года две авианосные группы прошли в море перед самым Петропавловском и вышли в Охотское море, на берегах ко­торого располагались базы советских ракетных подводных лодок, основного компонента советских сил сдерживания. Весной 1983 года три американские авианосные группы в сопровождении бомбардировщиков В-52, АВАКСов, истре­бителей F-15, подводных лодок и противолодочных само­летов впервые появились в обычных районах патрулиро­вания советского подводного флота. Авианосец «Мидуэй», соблюдая все меры предосторожности, с выключенными ра­диопередатчиками и всеми электронными системами, во­шел в советские территориальные воды неподалеку от Пе­тропавловска.

Командир авиабазы не был наказан за свои действия. Существуют свидетельства, что в июне того же года в том же самом районе имели место массовые и постоянные на­рушения советского воздушного пространства истребителя­ми, базировавшимися на американских авианосцах. Мы не знаем, какие уроки были извлечены Соединенными Штата­ми из этих инцидентов и из отсутствия советской реакции. Возможно, американцы подумали, что не последует ника­кой реакции и на провокацию 31 августа. Если это так, они совершенно недооценили уроки, которые Советы извлек­ли из событий апреля и июня. К 31 августа русские размес­тили в этом районе МиГ-31, дав пилотам разрешение по­кидать самолеты, для того чтобы увеличить их боевой ра­диус действия, а также приняли другие подготовительные меры и были полны решимости энергично реагировать на новые провокации.

16 августа, когда Осипович вернулся из отпуска, его полк находился на боевом дежурстве и не использовал больше МиГ-23, а был оснащен новыми и более мощными МиГ-31. В то время МиГ-31 был самым современным из всех советских истребителей. Этот самолет, способный достичь тройной скорости звука, был оснащен чувствительным ра­дарным оборудованием, которое позволяло ему атаковать воздушные и наземные цели, а также крылатые ракеты.

На протяжении еще 10 лет русские отказывались публич­но признавать, что МиГ-31 вообще существует. Осипович, как опытный пилот, прошел переподготовку в ходе четы­рех полетов с инструктором и теперь летал на этом новом самолете.

В свете этого показания Осиповича о том, что он про­шел переподготовку на МиГ-31, должны быть достаточны сами по себе. Тем не менее, по этому предмету существует столько дезинформации, запущенной Соединенными Шта­тами, ИКАО и Россией, которые, каждый по своим причи­нам, хотят заставить нас поверить, что Осипович летал на Су-15, что нужно дополнительное свидетельство для под­держки его слов.

В номере «Известий» от 23 мая 1991 года, на стр. 6, опубликовано интервью с другим очевидцем, полковни­ком А. Захарченко. В 1983 году полковник Захарченко был собственным корреспондентом газеты «Красная Звезда» по Дальнему Востоку. Через несколько часов после катастрофы он получил из Москвы приказ не посылать никакой неза­шифрованной информации, но продолжать ее собирать до тех пор, пока ее нельзя будет безопасно передать.