Ту-16 — это советский бомбардировщик с длинным, тонким фюзеляжем, напоминающим карандаш. Осипович, который провел больше тысячи перехватов в небе над Са­халином, был способен описать цель, если он ее видел, как в ту ночь, в условиях начавшегося рассвета.

«Первая ракета ударила в хвост, и я увидел большое оранжевое пламя. Вторая снесла половину левого крыла. Огни немедленно погасли».

Осипович заявил, что первая ракета, та, которая попала в хвост и вызвала оранжевую вспышку, управлялась инфра­красной головкой самонаведения. Ракеты с инфракрасными головками самонаведения летят по направлению к источни­ку тепла. Это означает, что самолет, в который она попала, имел один или несколько двигателей в хвостовой секции. «Боинг-747» (KAL 007) или «Боинг-707» (RC-130) не имеют в хвосте ни двигателей, ни топливных баков.

«Когда погасли огни того самолета, по которому я стре­лял, я отвернул вправо и возвратился на базу. Затем я услы­шал, как наземный контроль наводил на цель другой само­лет. «Цель снижается, — сказал диспетчер. — Я больше ее не вижу». Пилот: «Цель теряет высоту, она на пяти тыся­чах метров. И он повторил снова: «Я больше ее не вижу».

Цель, на которую диспетчер наводил другой самолет, не является той же самой целью, которую только что по­разил Осипович. Другой пилот, скорее всего, не был ведо­мым Осиповича. Из-за того, что у него кончалось топливо, Осипович отошел от цели, как только увидел пламя, выры­вающееся из ее хвоста. Другой пилот мог видеть цель так же отчетливо, как и Осипович, и продолжал бы следить за ней без помощи с земли. Тот факт, что наземный контроль наводил второго пилота на цель, не упоминая об Осипови­че, предполагает, что он направлял его на другую цель в со­всем в другом районе.

Осипович продолжает:

«Развернувшись по направлению к базе, я посмотрел на приборы и увидел, что у меня осталось топлива всего лишь на десять минут. Я все еще находился в 160 км от базы, и мое беспокойство еще больше усиливал сгущавшийся ту­ман. Мой аэродром был полностью закрыт туманом. Я поду­мал, что не смогу до него долететь, и, пролетая над каким-то болотом, подумал, что мне следовало бы катапульти­роваться. Каким-то образом я смог приземлиться. На базе меня встретили как героя, и мой командир, подполковник Курников, сказал, чтобы я готовился получить звездочку [повышение на один ранг. — М.Б.].

Я сбил вражеский самолет-разведчик. ЭтиRC-135все­гда кружили вокруг нас. Все это дело с гражданским авиалай­нером началось только потом. Они нашли остов, но там не было никаких пассажиров. Единственным найденным останкам человека была рука пилота в черной перчатке. Не имеет значения, что они говорят, я отвечаю за свои сло­ва: самолет, который я сбил, был не пассажирским, а шпи­онским».

Позднее, в интервью советскому и японскому телеви­дению, Осипович сказал, что он следовал за нарушителем от небольшого острова Тюлений (к югу от мыса Терпения) к северу от Невельска. Поселок Правда находится к северу от Невельска. Таким образом, Осипович сбил самолет, кото­рый выглядел как Ту-16, неподалеку от поселка Правда при­близительно в 06.24. Его цель могла быть или не быть тем самолетом, который имел в виду Огарков, когда он сказал, «Истребитель остановил полет нарушителя в 06.24 над по­селком Правда». Тем не менее не существует официальных записей миссии Осиповича, потому что записи переговоров на русском были отредактированы для того, чтобы объеди­нить второй самолет, сбитый Осиповичем, со вторым само­летом, сбитым 805-м и сделать Осиповича похожим на пилота 805-го.

Самыми ясными документами, которые есть в нашем распоряжении, являются интервью, которые Осипович дал разным газетам и телевизионным сетям. Я обозначил 06.24 как, время открытия огня, потому что Осипович ска­зал, что, выпустив свои ракеты, он прервал атаку и лег на курс 300 градусов, а единственный такой разворот произо­шел в 06.