Комната погрузилась в полумрак. Лена еще несколько мгновений стояла неподвижно, спиной к Фролову, стараясь уловить ритм музыки. А потом медленно закружилась на одном месте. За плавными движениями следовали резкие. За стремительными рывками — долгие паузы, во время которых Лена застывала, точно статуя, заставляя единственного зрителя, затаив дыхание, ожидать продолжения. Танец точно повторял музыку, звучавшую из колонок магнитофона. Мелодия то затихала, так, что становилась едва слышной, то звучала громче. В ней проскакивали тревожные нотки, плавно сменявшиеся энергичными, бодрыми пассажами. Каждый раз Лена предчувствовала изменения музыки и перестраивалась вместе с ней.

«А я, оказывается, неплохо танцую», — отметила про себя Рысева. И тут же едва не споткнулась. Больше она не отвлекалась. Танец требовал полной концентрации всех мыслей и чувств.

Про необходимость раздеваться девушка тоже не забывала. Одну за другой расстегнула она пуговицы. Оголила правое плечо, потом левое. Соблазн накинуть верхнюю одежду на голову Фролову и наброситься на него с кулаками, был велик, но Лена решила не рисковать. Куртка упала на пол у самых ее ног. Затем рядом опустились широкие армейские брюки. На Лене остались только тельняшка и черные трусики. Но их снимать она не собиралась — Фролов и так увидел больше, чем имел право.

Теперь ничто не мешало Лене нанести сокрушительный удар ногой. Оставалось поймать нужный момент.

Купец реагировал на ее движения именно так, как и было нужно. Вялое любопытство, с которым он поглядывал на Лену в самом начале представления, сменилось искренним восторгом. Глаза Фролова ловили каждый ее жест, каждое движение сильного молодого тела. Широкий лоб бизнесмена покрылся испариной. Он уже не сидел, откинувшись и положив ногу на ногу, а переместился на самый краешек кресла.

«Идеальная мишень», — отметила про себя Лена. Момент казался самым подходящим. И все же она не спешила. Несколько раз приближалась Рысева к креслу. Несколько раз ее ноги рассекали воздух в считаных сантиметрах от головы Фролова. Первый такой пируэт слегка удивил его и даже испугал, но уже к третьей попытке нужный эффект был достигнут: жертва потеряла бдительность.

«Сейчас или никогда. Сейчас», — сказала себе Лена. Она просчитала траекторию удара и даже приготовилась второй ногой закончить работу, если Фролов успеет уклониться.

Удар вышел великолепным. Фролов, секунду назад сидевший на самом краю кресла, кубарем полетел на ковер... И тут же вскочил на ноги, рыча и брызгая слюной. Увы, для того, чтобы этот мощный организм лишился сознания, одного пинка оказалось недостаточно. А нанести повторный удар девушка не смогла, так как и сама здорово ушибла голень.

Маска вальяжного сибарита слетела с Фролова в один момент. Лицо его побагровело, крупные капли пота заструились по лбу, зубы угрожающе скрежетали, кулаки сжимались и разжимались. Владимир Михайлович больше не играл, не притворялся. Он был самим собой. Хищным зверем.

— Ах ты тварь! — рычал купец, надвигаясь на девушку. — Паскуда! Щас ты у меня получишь.

Слова его не выглядели пустой угрозой. Фролов действительно собирался избить девушку.

Лена попятилась. От ужаса ее бросало то в жар, то в холод, руки и ноги тряслись, точно в лихорадке. В таком состоянии драться с Фроловым она не могла. Да он и не дал бы ей нанести ни единого удара. Купец сам собирался преподать строптивой «супруге» уроки послушания.

«Мне конец», — поняла Лена, вжалась в стену, завизжала от ужаса, закрыла лицо руками...

В этот момент снаружи раздался топот десятка ног, грохот роняемых предметов и возгласы охранников Фролова. Затем дверь комнаты распахнулась, и в помещение толпой ворвались вооруженные люди.