– Почему бы нет! Присылайте! – с энтузиазмом воскликнул герр Поппер, представляя лицо доктора Саймона, когда тому откажут от места. – Знаете, я не цепляюсь за жизнь, но прожить подольше не откажусь. Мир становится все интереснее, и то, что происходит с нами, с нашей цивилизацией и культурой, надо осмыслить. Жаль, что я увижу очень немногое, лишь пару-другую эпизодов… история, Рэдклиф, так нетороплива… шаг вперед, два назад…

Седой археолог рассмеялся.

– Нетороплива? Здесь, на Земле? Сэр, человечество одолело путь от пирамид до адронного коллайдера всего за пять тысячелетий! Это стремительный рывок! О такой скорости прогресса в других мирах не могут и мечтать!

– В других мирах… хмм… бог ведает, что там творится, в этих других мирах… – проворчал профессор. – Однако в сказанном вами есть рациональное зерно: все познается в сравнении. К сожалению, нам не с чем сравнивать.

– Пока не с чем, но это продлится недолго, – произнес археолог и сменил тему: – Кажется, гости большей частью разошлись… Позволите проводить вас к машине?

– Да, благодарю. – Герр Поппер поднялся и довольно бодро заковылял к выходу. – Кстати, этот русский доктор… Собольефф… Он откуда? Из Москвы?

– Из Петербурга, но уже несколько лет трудится в Европе.

– Вы говорили, что он молод? Это хорошо, просто великолепно… У молодых широкие взгляды и, как правило, нетривиальное мышление… они способны слушать и воспринимать… Что его интересует, этого чудо-доктора, не считая медицины? Скажем, критерий истины в науке? Продуктивность научного поиска? Теория ошибок? Феномен уникального?

Питер Рэдклиф пожал плечами.

– Не могу сказать. Мне лишь известно, что он любит лошадей и увлекается конным спортом. Остальное… В остальном, сэр, вы его просветите. – Они двинулись вниз по лестнице, и Рэдклиф, бережно поддерживая старого философа под локоть, добавил: – Готов держать пари, он будет благодарным слушателем.