– Успокойтесь. Соберитесь с духом.

– Нет, не могу. Я подумала, что приду и… и спрошу у вас, спрошу, как мне следует поступить… но, понимаете, я не могу. Я ожидала совсем другого…

– Чем что?

– Прошу у вас извинения, и я вовсе не хотела быть грубой, но… – Она судорожно вздохнула, посмотрела на Пуаро, отвела взгляд и вдруг выпалила: – Вы такой старый! Мне не сказали, что вы такой старый. Я не хочу быть грубой, но… это же так. Вы слишком стары. Извините меня, пожалуйста, извините!

Она резко повернулась и вышла, как-то слепо пошатываясь, точно ночная бабочка, мечущаяся в свете лампы.

У Пуаро открылся рот. Он услышал, как хлопнула входная дверь, и воскликнул:

– Nom d'un nom d'un nom…

Эркюль Пуаро словно бы не заметил этого.

Телефон звонил пронзительно и требовательно.

В комнату вошел Джордж и остановился у аппарата, вопросительно глядя на Пуаро.

Тот качнул головой.

– Оставьте, – сказал он.

Джордж послушно вышел из комнаты. А телефон не унимался. Пронзительный, визгливый звон не стихал. Затем вдруг оборвался. Но через минуту-другую возобновился с прежней настойчивостью.

– А, sapristi! Наверное, женщина. Вне всяких сомнений, женщина.

Он вздохнул, встал и направился к телефону.

– Алло! – сказал он, сняв трубку.

– Это вы… это мосье Пуаро?

– Да, это я.

– Говорит миссис Оливер, у вас голос какой-то не такой. Я даже не узнала.

– Bonjour, madame, надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

– Я? Прекрасно! – Голос Ариадны Оливер звучал по-обычному бодро. Известная писательница детективных романов и Эркюль Пуаро были в самых дружеских отношениях. – Конечно, я звоню слишком рано, но я хочу попросить вас об одолжении.

– Каком же?

– Да ежегодный банкет в нашем клубе детективных писателей. Вы не согласились бы выступить на нем как наш почетный гость этого года?

– Когда?

– В следующем месяце. Двадцать третьего числа.

В трубке раздался горький вздох.

– Увы, я слишком стар.

– Слишком стар? О чем вы говорите? Нисколько вы не стары.

– Вы полагаете, что нет?

– Разумеется, нет. И будете замечательным гостем. Расскажете нам много чудесных историй о настоящих преступлениях.

– Но кто захочет их слушать?

– Все захотят. Они… Мосье Пуаро, что-нибудь случилось?

– Да, я расстроен. Мои чувства… э, неважно!

– Но расскажите мне!

– С какой стати придавать значение…

– Но почему бы и нет? Обязательно приезжайте и все мне об этом расскажите. Приедете? Сегодня же. Я напою вас чаем.

– Днем я чай не пью.

– Ну так кофе.

– В такое время дня я обычно кофе не пью.

– Шоколад? Со взбитыми сливками? Или отвар? Вы так любите прихлебывать ячменный отвар. Лимонад? Оранжад? А если вы предпочитаете кофе без кофеина, то я попробую достать…

– Ah ça, non, par exemple! Это надругательство.

– Так какой-нибудь ваш любимый сироп. А, знаю! У меня где-то в шкафу есть бутылка райбены.

– Что такое райбена?

– Витаминизированный напиток из сока черной смородины.

– Право, не уступить вашим настояниям невозможно. Вы предлагаете столько соблазнов, мадам! Я тронут вашим участием и с удовольствием приеду к вам днем выпить чашку шоколада.

– Отлично. И расскажете мне подробно, что вас так расстроило.

Она повесила трубку.

– Мистер Гоби? Говорит Эркюль Пуаро.