— Отлично! — Дмитрий выпрямился и улыбнулся. — Не подумайте, ради Бога, что я скрываю какие-то ужасные тайны, но вы же знаете этих светских сплетников!

Он сделал «страшные» глаза, и Сашенька весело рассмеялась.

— Не волнуйтесь так по поводу сплетников. Умные люди их даже и не слушают. Стоит ли обращать внимание на лживых и завистливых болтунов?

— Как вы рассудительны, — произнес Оленин с ласковой насмешкой. — Вы всегда такая?

Сашенька почувствовала, как лицо у нее снова вспыхнуло.

— Что вы имеете в виду?

Он сделал широкий жест рукой.

— Вообще всё! Мне хочется узнать о вас побольше!

— В самом деле? — пробормотала она смущенно. — Зачем это вам?

Его взгляд неожиданно стал серьезным.

— Затем, что я очень надеюсь подружиться с вами. Мне кажется, вы — чудесный человек. И очень красивая девушка…

— О, я далеко не самая красивая на этом балу! — откликнулась Сашенька вполне искренно.

Но Дмитрий с улыбкой покачал головой.

— Вы заблуждаетесь…

Окончательно смутившись, она рассерженно воскликнула:

— О чем мы говорим, право! Смешно слушать! И, по-моему… на нас все смотрят…

Опять склонившись к ней, Оленин шепнул:

— Потому что мы — самая красивая пара в этом зале.

— Пара?! — изумилась Саша.

— И все ждут, когда мы наконец станем танцевать.

— А мы…

— Будем, — уверенно отозвался Дмитрий. — Если вы только удостоите меня чести… Счастлив предложить вам тур вальса!

Он сделал положенный поклон, и Сашенька, замирая от робости, ей самой непонятной, подала ему руку. Оркестр уже играл красивый вальс, хорошо ей знакомый, но сейчас она была не в состоянии вспомнить даже имя автора.

«Да что же это? — Саша чувствовала, что едва не теряет сознание в объятиях этого красивого юноши. — Разве со мной такое может случиться?»

До сего дня ее безумно смешили чувствительные девицы, падающие в обморок по поводу и без. Сашенька Микульчина была уверена, что она не относится к числу этих тщедушных созданий, у которых непонятно в чем душа держится. Она всегда отличалась завидным здоровьем и была девушкой сильной, энергичной и жизнерадостной.

И ей нравилось быть такой! То, что происходило сейчас, пугало Сашеньку. Она сама себя не узнавала и была уверена, что, ведя себя подобным образом, не может понравиться ни одному человеку. Тем более такому, как Оленин…

Они кружились по светлому залу, и знакомые лица сливались, превращаясь в какой-то неразличимый мазок кисти шутника, не желающего замечать деталей. Горячие пальцы Дмитрия стискивали Сашину руку, и от них словно невидимые нити тянулись к ее сердцу, заставляя его сладко замирать при каждом их движении. Сашеньке казалось, что еще чуть-чуть и сердечко ее просто не выдержит этой непривычной пронзительной муки. В глазах у нее мутилось, и какое-то незнакомое волнение нарастало в животе, в самой его сердцевине.

«Что он делает со мной? Как это назвать? Боже, как…» — мысли испуганно обрывались в ее голове.

Приблизив лицо, Оленин прошептал, касаясь губами мочки ее уха:

— Как же вы хороши, Сашенька! Я и не надеялся найти здесь такое восхитительное создание, как вы!

Она хотела сказать, чтоб он не смел говорить ей подобных непристойностей. Но все ее существо просило продолжения, и Дмитрий угадал ее желание.

— Я так мечтал найти в Петербурге ту единственную, которая поразила бы мое воображение с первого взгляда.