Анна Владимировна, конечно, объяснила ей, что супруга Михаила Антоновича давно болела, и он успел свыкнуться с мыслью, что ему придется остаться одному. Но Саше было неприятно думать, что и ее отец мог бы так же веселиться, едва похоронив жену. Девушка с суеверным страхом взглянула на сияющее лицо матери и отогнала эти ужасные мысли.

— А вот и моя красавица! — заметив наконец дочь, воскликнул Сергей Васильевич и поманил Сашу. — Иди сюда, проказница! Сейчас я представлю тебя своему другу.

Во взгляде Михаила Антоновича светилось искреннее любование. Но оно не заставляло Сашу ощущать неловкость, как было с Дмитрием Олениным. Сейчас девушка была уверена, что в мыслях этого человека нет ничего дурного. И восхищение его полно чистоты, ведь Орлов наверняка смотрит на нее, как на дочь, которой у него никогда не было.

— И впрямь красавица, — согласился он и приложился к Сашенькиной руке. — Взяла все самое превосходное от матери и отца. Признаться, я думал, что Александра Сергеевна несколько моложе…

«Кто?» — едва не вырвалось у Саши. Ей было внове, чтобы ее величали по имени-отчеству.

«А почему Оленин сразу стал называть меня Сашей? — запоздало удивилась девушка. — Я ведь ему не позволяла… Он был так уверен, что я не буду против такой интимности? О Боже! Неужели он с первого взгляда рассмотрел во мне падшую женщину?!»

Мать ласково погладила ее по голове.

— Мишель, она еще сущий ребенок! Не смущай ее.

— И в мыслях не было, — серьезно заверил Орлов. — Я, видимо, просто слегка отвык от общения с молодыми девушками… Вы уж, Сашенька, не обессудьте: порой буду промашки допускать.

— Да что вы, Михаил Антонович! — воскликнула девушка. — Разве я могу вас упрекать? Вы ведь…

Она осеклась, но Орлов сам со смехом продолжил:

— Уже старик!

Девушка смутилась. А Сергей Васильевич расхохотался и хлопнул друга по плечу.

— Мы тут с тобой свои детские шалости вспоминаем, а молодежь нас уже в старики записала! Вот так-то, брат. Жизнь, считай, и прошла…

— Да что ты, папа! Я вовсе не это хотела сказать, — принялась оправдываться Сашенька. — Михаил Антонович опередил меня. А я всего лишь хотела сказать, что с уважением отношусь к друзьям моего отца. И ни в чем не смею их упрекать.

Подмигнув Орлову, отец потрепал ее по щеке.

— Хитра у меня дочь! Выкрутилась…

— Ты таким же был в отрочестве, — улыбнулся Михаил Антонович. — Находчивым.

— Я уже вышла из отроческого возраста! — не выдержала Сашенька.

— Да я заметил. — В голосе Орлова послышалась непонятная для нее грусть.

Вопросительно взглянув на отца: «Это разве плохо?» — Сашенька проговорила:

— Значит, вы недавно вернулись из-за границы?

— Да, Саша, я только что приехал из Ниццы. Чудесное место, должен сказать. Особенно если живешь там в свое удовольствие, а не потому, что здоровье вынуждает.

И он принялся рассказывать о курорте, вплетая в повествование анекдотические истории, то ли происходившие на самом деле, то ли придуманные Орловым на ходу. То и дело в разговоре звучали фамилии общих знакомых, и Микульчины с жаром принимались выяснять подробности встреч.

Сашенька слушала рассказы Орлова и думала: «Хороший человек, сразу видно! Да мой папа и не стал бы с плохим знаться».

И чем больше она слушала Орлова и наблюдала за ним, тем большая симпатия к нему разрасталась в ее душе. Они уже перешли за стол, и Анна Владимировна принялась настойчиво потчевать старого знакомого.