— Я не верю в это! — Розлинн от досады сделала большой глоток и даже зажмурилась. — Почему же в прошлое воскресенье он пригласил меня в театр? Конечно, он отменил свое приглашение, но… о, да ладно. Я хотела свести на нет свой список, и это уже почти произошло. А что Севейдж?

Энтони чувствовал прилив подлинного вдохновения.

— О, о нем вообще не стоит говорить, моя дорогая. Может быть, когда-то в далекой юности у него и было сердце, но сейчас этот человек настоящий садист.

— О, нет!..

— Это правда. Ему нравится третировать всех, кто слабее его — животных, женщин, его слуги просто в ужасе…

— Ладно! Вам не обязательно описывать подробности. Остался еще лорд Уортон, которого ваша племянница порекомендовала мне, и сэр Артемус. — Теперь наступила очередь Энтони поволноваться, потому что он был поставлен в тупик упоминанием имени Уортона. Если еще можно было бы как-то обыграть пристрастие Шедвилда к игре, то было абсолютно не в чем упрекнуть Уортона. На самом деле, этот молодой человек идеально подходил в мужья Розлинн. К счастью для Энтони, эта мысль не пришла ему в голову, и он решил вылить на него хороший ушат помоев.

Он прошелся несколько раз по комнате, изображая нерешительность — и, словно преодолев последние колебания, остановился перед Розлинн.

— Уортона тоже можете забыть. Ему остается только беречь чувства своей матушки.

— Что это значит, черт возьми?

— У него роман с сестрой.

— Что?

— И, это хорошо скрываемая связь, — заверил ее Энтони, — Регги об этом, конечно, не знает, и ничто не заставит Монтиета вывести ее из заблуждения. Кроме того, она очень дружна со всеми тремя Уортонами. Монтиет и мне бы не сказал, если бы я не упомянул ваш внезапный интерес к этому парню. Но он застал их в лесу в самый пикантный момент…

— Достаточно, — Розлинн выпила третью порцию коньяка и отдала рюмку Энтони. — Благодарю вас за помощь. Сэр Артемус был первым в моем списке и, судя по всему, он же станет и последним. Я выбираю его.

— Но он сильно нуждается, моя дорогая.

— Это не проблема, — она улыбнулась. — У меня достаточно денег, чтобы поправить его дела.

— Мне кажется, вы не понимаете, Розлинн. За последние несколько лет его страсть к игре развилась в болезнь. Один из богатейших людей Англии превратился в бедняка. Он вынужден был продать все свои поместья, за исключением одного — в Менте, да и то заложено-перезаложено.

— Откуда вы это знаете?

— Мой брат Эдвард помогал ему продавать поместье.

Она нахмурилась, но не отступила.

— Все это не имеет значения. Даже лучше! При такой ситуации он не сможет отказаться от предложения жениться на мне.

— О, да, он ухватится за него. А менее чем через год вы будете в такой же нужде, как и он.

— Я буду сама контролировать свое состояние, сэр Энтони.

— Верно. Однако мужчина может играть в кредит, который нельзя не заплатить. И его кредиторы, ни минуты не колеблясь, придут к его законной жене за оплатой. Или отправят вас в долговую яму. В яме, моя дорогая, вы обязательно пожалеете, что вы вышли замуж за Шедвилда, хотя прекрасно знали о его неисправимой страсти. Вам придется платить по его счетам, независимо от того — хотите вы этого или нет.

Розлинн не знала, верить ли Энтони, но она так мало знала о законах, что у нее не было причин сомневаться в его словах. Ей пришлось поверить ему. Кроме того, ей и самой казалось, что неисправимый игрок — не самая лучшая партия.