Уйдя туда, Правдин ввел Марка в курс дела. Тот молчал некоторое время, переваривал.

– Знаешь, какое впечатление у меня сложилось после изучения дела Фатимы? – заговорил он наконец. – Кто-то его подчистил. Оставил незначительные факты, которые ничего не дают. Агенты КГБ землю должны были носом рыть, чтоб отыскать предательницу. А они как будто покричали «Ау!», никто не откликнулся, и все по домам пошли. Ее поисками занималась целая следственная бригада. За сведения о Фатиме назначалось большое вознаграждение. Но где отчеты? Их практически нет.

– Это наверняка связано с развалом КГБ.

– Естественно. А точнее, с тем, что некто, пользуясь неразберихой, подтасовал карты. И есть у меня предположение, что сделал это главный следователь, майор Кротов. Он раньше срока был отправлен на пенсию как раз в 1991 году, когда комитет прекратил свое существование. Чем потом занимался, не известно, но труп его был обнаружен в Чечне в 1994-м. Кротова убили.

– Он там воевал? Если да, на чьей стороне?

– Я покопался в базах Интерпола (и в них пришлось, но это было весело!) и выяснил, что Кротов был рекрутером. А чеченская Фатима, если ты помнишь, – контрактницей.

– По ней что, кстати?

– Искали, но вяло. Данных о ней мало. Сделали вывод, что уехала за границу. Не в Абхазию, как мелкие сошки в белых колготках, а на Лазурный Берег. Денег она заработала и на виллу, и на устрицы с шампанским.

– Значит, Хома пьяно бредил, когда звонил мне.

– Или как раз он был прав, и Фатима в Сочи. А этим горе-сыщикам из силовых структур лишь бы дело закрыть.

Правдин, разговаривая с другом, искал чай. Ему хотелось черного, крепкого, а попадался только зеленый да травяной. Наконец нашелся «Краснодарский». В мятой картонной пачке. Примерно такой Правдины заваривали, когда отдыхали дикарями в здешних краях и жили в частном секторе.

– Димон, мы должны ее найти! – выпалил Марк.

– КГБ и ФСБ не смогли, а мы с тобой…

– Команда УХ.

– Парень, и мне чайку захвати, – послышался голос Абдулы. – Развозит меня. А нам это не нужно.

– Я черный заварил.

– И хорошо.

– Ладно, иди отпаивай чаем афганца, – бросил Марк. – А я еще покопаюсь в материалах. По чеченской Фатиме все свидетельские показания сохранены. Вдруг найду в них то, за что можно зацепиться?

Убрав телефон в карман, Правдин стал искать чашки. Не колотые и чистые. Наткнулся взглядом на чайную пару невероятной красоты. Вообще-то это был целый сервиз, металлический, в восточном стиле, с заварником, сахарницей и даже ложечками, но все это стояло за стеклом. А две чашки с блюдцами в сушилке. В них Димон и налил источающий аромат веников напиток. Поставил на стол.

– Красивый сервиз, – сказал он. – Из Афгана привезли?

– Нет. Его Хоме на свадьбу бабушка подарила, но она где-то в Средней Азии жила, там купила. Это единственное, что ему досталось после развода.

– Вы вроде трезвый, – заметил Димон.

– Уже нет. Но голова пока соображает.

Правдин сделал глоток чая. Тот самый вкус!

– К нам гости, – сказал Абдула. – Ты что же, не запер калитку?

– Запер. – И обернулся. К ним направлялась женщина в джинсовом комбинезоне и смешной панаме.

– Здорово, мужики, – поприветствовала их она. – Абдула, ты уж извини, я без предупреждения.

– И приглашения. Калитку я для кого запираю?

– Не знаю, зачем ты это делаешь, если все в курсе, как ее открыть.