|
И по ним чеканят шаг моряки с изумительной выправкой… Вот такой он – город моего детства, – глаза Князева были счастливыми и грустными одновременно. – На улицах все здороваются друг с другом, даже если встречают незнакомца. Впрочем, какие незнакомцы, боже мой, с населением в несколько тысяч человек… Конечно же, все так или иначе знают друг друга. Люди там вообще другие… И что это за люди! Поморы!.. Очень много фронтовиков, ветеранов… Мой дед, которого я, к сожалению, не застал живым, был участником обороны Ленинграда в годы войны.
Разволновавшись, он залпом допил своё вино и, заметив, что бокалы у девушек тоже почти опустели, предложил заказать ещё выпить. Асины глаза заблестели: соблазнить пьяного мужчину куда легче, чем трезвого, так что глупо было бы отказываться. – Деда я не застал, да… – повторил он задумчиво. – Меня воспитала бабушка. – А родители? – деликатно спросила Ася. Он покачал головой: – Не хочу это обсуждать. Хотя, впрочем… Отца я не знаю, а мать спилась и умерла, когда мне было четыре года. Но только, пожалуйста, Анастасия, – он прикоснулся к её руке, – не стоит упоминать об этом в интервью, ладно? Просто… вырежьте кусок с вопросом о родителях. – Не беспокойтесь, – промурлыкала Ася; за это нежданное прикосновение она была готова пообещать ему что угодно. – И, кстати, не зовите меня Анастасией. Я терпеть не могу своё полное имя. Если вам не сложно, можете называть меня просто Асей… – Хорошо, – кивнул он. – Так вот, Ася… на чём я остановился? – На бабушке, – подсказала та. – Да, бабушка… На всю жизнь я запомнил вкус её рыбных пирогов. Вы знаете, я побывал уже во многих городах и странах, пробовал национальные блюда различных кухонь… но вот это сочетание – сладкого чая и солёных пирогов – до сих пор кажется мне самым вкусным на свете. В общем, воспитывала меня бабушка, а также улица и школа, – он засмеялся своим мыслям. – Единственная средняя школа на весь город! Но какие там были учителя… Влюблённые в своё дело, в свою профессию, обожающие детей… Сейчас нет таких педагогов. – Сейчас нет таких детей, – не удержалась от шпильки Нелька, вспомнив своих непутёвых студентов. Ася расхохоталась. – Не обращайте внимания, это Неля о своём… она преподаёт в колледже, – пояснила Ася чуть более небрежным тоном, чем следовало бы, тем самым воздвигая между ними, небожителями (журналисткой и иллюзионистом) и ею, простой училкой – глухую стену. – Вы учительница? – поразился Князев. – А почему это вас так удивляет? – Не знаю, мне кажется, вам подошла бы какая-то более… мягкая, женственная и творческая профессия. Вы выглядите как актриса, или как художница… Не ожидавшая этих внезапных комплиментов (это же были комплименты?!) Нелька побагровела. Заметив её неловкость и смущение, Князев виновато хлопнул себя ладонью по губам: – Что-то я слишком разболтался нынче… К счастью, в этот момент им принесли ещё одну бутылку вина. Нелька схватилась за свой бокал, как за спасательный круг во время кораблекрушения. Было почему-то стыдно смотреть Князеву в глаза, и – господи! – хоть бы и он перестал, наконец, пялиться… Вон Ася аж с лица сошла от их странного диалога. |
