– А как прекрасны наши мезенские просторы… – вернулся он к теме беседы. – И это летнее счастье – каникулы, целых три месяца воли! Мы с пацанами почти всё лето не слезали с коней, или торчали у реки с удочками. Речка студёная, но мы всё равно, конечно же, купались. И на лодках ходили… Плывёшь – и не можешь дух перевести от красоты. Вы бы видели, какие у нас там пейзажи! – Князев, кажется, уже забыл, что много лет не бывал на своей малой родине, и машинально начал говорить о Мезени «у нас», «наше».

– Вдоль реки – старинные ветряные мельницы… А сколько сокровищ в тайге! Огромные, каких-то нереальных размеров грибы, морошка – янтарного цвета, крупная, безумно вкусная… Клюква, брусника, голубика…

– Это ведь всё на болотах растёт? – неуверенно предположила Ася. – Как же вы не боялись – мальчишки же…

– Как можно бояться того, среди чего живёшь, сколько себя помнишь? – искренне подивился он. – Подумаешь, болото! Нужно просто знать, как себя там вести. И никогда не ходить в одиночку. А уж сколько раз дружки меня из няши вытаскивали…

– Из… чего, простите?

– Няша, – весело пояснил он. – Так у нас грязища называется, которая остаётся при низкой воде. Ил и вода смешаны там примерно в равных пропорциях, и пытаться по ней идти даже не стоит! Она мгновенно засасывает если не по пояс, так хотя бы по колено. Увязнуть в няше на Мезени смертельно опасно – в одиночку выбраться невозможно, а прилив может накрыть с головой.

– Жуть, – Асю передёрнуло, а вот Нелькино лицо стало мечтательно-задумчивым.

– Никогда не грезила Севером, но… после вашего рассказа однозначно захотелось побывать в тех краях, – призналась она. Князев взглянул на неё с благодарностью.

– Мне кажется, вам понравилось бы у нас.

– Так почему вы уехали из этого райского местечка? – ревниво вмешалась Ася. – Почему ни разу не захотели вернуться, проведать родных?

Он покачал головой:

– Райское местечко?.. Как бы не так. Просто в детстве всё воспринимается иначе. А когда умерла бабушка, я был уже подростком. Слава богу, в детский дом меня определять не стали – оформили опекунство на семью соседей… Ну, а потом я доучился – и махнул в Москву, поступать в цирковое училище.

– Так вы учились здесь, у нас? – ахнула Ася.

– Ну да, – кивнул он. – В государственном училище имени Румянцева… то есть, Карандаша – под этим сценическим псевдонимом он более известен.

– Но почему именно цирк? Довольно… необычный выбор профессии в наши дни.

– А потому, что я ничего толком не умел, – улыбнулся Князев. – Ни в один институт меня бы точно не взяли, знаний недостаточно – ни по гуманитарным, ни по точным наукам.