Птенчиков удрученно покачал головой:

    -  Тогда мне остается лишь спрятаться в лесу и писать мемуары о своих учениках. Может быть, кто-нибудь когда-нибудь их… проглотит.

    Новая система образования произвела на Ивана впечатление отталкивающее. «Мало знать содержание книги! - размышлял он в раздражении. - Книгу нужно осмыслить, прочувствовать… прожить, наконец! Именно умением чувствовать, переживать и сопереживать человек отличается от компьютера. А еще - наличием фантазии. Странные люди: берегут возможность мечтать, не пуская друг друга в будущее, и тут же убивают в себе саму способность мечтать!»

    Птенчиков покинул стены Института истории и направил требовательный взгляд учителя на ставшее ему современным общество будущего. Худшие предположения оправдывались. Воспитанные компьютерами люди отличались прагматизмом. Они мало общались, мало смеялись и вообще редко испытывали сильные эмоции. Исключение составляли, пожалуй, сотрудники ИИИ, постоянно подвергающиеся воздействию иных эпох. На фоне технического прогресса и расцвета точных наук бросалось в глаза увядание искусства. Компьютер заменил художнику кисти и краски, синтезатор мгновенно предлагал композитору десяток вариантов развития музыкальной фразы, театры перестали существовать, а литература старалась развивать всё более удобоваримые жанры, приятные для пищеварения.

    -  Человечество теряет человечность! - потрясенно воскликнул Птенчиков.

    -  И что вы предлагаете? - поинтересовалось «человечество» в лице председателя комитета по образованию.

    -  Школьную реформу, - без промедления выпалил бывший учитель.

    -  Что ж, мы готовы рассмотреть ваши предложения.

    И вот Иван Иванович Птенчиков получил в свое распоряжение экспериментальную группу учащихся старшей ступени одного из колледжей. Такой выбор объяснили тем, что в старшем возрасте психика более устойчива, а возможные последствия эксперимента проще устранить.

    Итак, подростков оторвали от компьютеров и в добровольно-принудительном порядке собрали на урок литературы. Ребята предусмотрительно запаслись жвачкой - сбивать оскомину с зубов. Рассевшись по местам в просторной аудитории, они принялись гадать, чем можно заняться на уроке литературы.

    -  Не понимаю, - возмущалась рыженькая толстушка. - Мы давно проглотили весь учебный материал. Неужели нас собираются пичкать новыми поступлениями? Это произвол!

    -  А может, нам предложат производить какие-то опыты, как на химии, - задумчиво произнес ее сосед. - Будем смешивать части разных произведений в определенных пропорциях и наблюдать, что из этого выйдет?

    Но тут в класс вошел учитель, и дискуссия прервалась. Волнуясь и заикаясь, Птенчиков объявил, что рад приветствовать своих учеников в театральной студии.

    Последние дни Иван много раз пытался представить себе начало первого разговора с новыми учениками. Например, так:

    -  Друзья, знакомы ли вы с творчеством Александра Сергеевича Пушкина? - спросит он.

    -  Знакомы, - облизнутся ученики и уставятся на него голодными глазами…

    К счастью, всё прошло куда прозаичнее. Никто зубами не щелкал и слюну не пускал. Обыкновенные юноши и девушки, оторванные от своих дел непонятно кем непонятно зачем.

    С творчеством Пушкина все были немного знакомы, но «Руслана и Людмилу» не глотал никто. Иван долго ломал голову, выбирая произведение для первой постановки.