С трудом верилось, что это тот самый пес, который еще недавно ругательски ругал Упряма, и Наума, а также все светлое и доброе, что есть на свете, включая саму мысль кого-то перевоспитывать. Собственно, Упрям, памятуя некоторые высказывания пса, сто раз бы усомнился, прежде чем вернуть ему человеческий облик. А вот учитель ни минуты не колебался. И как только прозрел в ядовито злословящем волкодаве этого степенного мужчину? Но на то он и Наум, учитель. Знает: когда, кого и в кого превращать.

Светорад после ран, а Наум — после действительно оказавшегося очень трудным прохождения через врата были еще слишком слабы. Оба, утопая в подушках, сидели, привалившись спинами к стене, на постели и прихлебывали бульончик.

За окном сгущались сумерки.

— Так, значит, то не василиски были? — не отставал Упрям. — Значит, зря я им дули казал?

— Не зря. Штуковины эти не василиски, они даже не живые — ну, может, самую малость. Однако опасаться их все равно следовало. Приютивший меня человек старательно прятал меня от людей с такими штуками, — пояснил Наум.

— А вот…

— А вот ты, кажется, так и не вручил меч князю?

Упрям хлопнул себя по лбу:

— Забыл! Ну до того ли было? А вообще, оно и к лучшему. Его все-таки Твердята делал, я завтра ему верну меч, пусть он дарит. А вот скажи, учитель, как там…

Светорад булькнул бульоном, вроде бы хихикнув, а Нещур сурово сказал:

— Дай отдохнуть человеку!

— Верно, — согласился Наум. — Тем более, в конечном счете, ты узнаешь все, что тебе любопытно. Но сначала я должен узнать у тебя все, что мне нужно. Я уже кое-что ведаю о нынешней ярмарке, обо всех этих «пустячках» и «безделушках», и очень они мне не нравятся. Завтра же займусь ими вплотную.

— Что ты, учитель, завтра ты еще будешь отдыхать!

— К сожалению, времени для этого нет и не предвидится

— Почему же, учитель? Ведь все самое страшное позади. Бурезов схвачен и во всем сознался, ход войны переломлен. Работы еще, конечно, много предстоит, но главное уже сделано!

— Ох, и наивный ты у меня… — усмехнулся Наум. — Неужто впрямь думаешь, будто Бурезов нам все рассказал? А подумай — зачем бы? Чтобы нам легче жилось? Вот уж что его меньше всего заботит, так это наше удобство. Нет, Упрям, как раз о самом главном преступник умолчал. Сказанное им в святилище — не признанием было, только средством глаза ваши отвести. Или ты тоже поверил, что Бурезов на одну только войну рассчитывал?

— Как не поверить, если он такие надежды возлагал на битву в Угорье? — пожал плечами Упрям. — Ведь ясно как день: кабы не подоспели мы на летающих ладьях, многие князья и чародеи славянские непременно погибли бы.

— Да, конечно, — кивнул Наум. — Однако Бурезов отлично знает, что бог войны изменчив и непредсказуем, а в огне раздуваемых им пожаров народный дух закаляется, но не меняется. Конечной же целью Бурезова было то, о чем он не сказал, но, судя по вашим с Нещуром словам, проговорился под конец. Изменить сознание людей, внушить им свою безумную веру…

— Разве можно хоть на миг допустить, что у него и впрямь был способ сделать это? — осторожно спросил Светорад.

— К сожалению, да. И самое страшное — этот способ сработает независимо от того, будет Бурезов рядом или нет, — объявил Наум.

— Ярмарка? — спросил Упрям.

Учитель внимательно посмотрел ему в глаза:

Наобум спросил или действительно что-то подозреваешь?

— Да скорее наобум, — сознался парень.

— Однако мыслишь верно.