Джек разглядывал каминную полку.

— Это взлом и незаконное проникновение, пусть он и не оставил следов.

— А вдруг он все еще здесь? — Я вскочила, но ноги меня не держали, и я медленно опустилась обратно в кресло. — Проверьте в других комнатах!

Слышно было, как Джек обходит квартиру, открывая двери.

Элси смотрела на меня. Я искала в ее глазах поддержку моим страхам. Второе, что вам нужно знать об Элси, — она всегда знает, что сказать. Я ждала от нее нужных слов.

— Все будет хорошо, Флоренс. Если это и вправду Ронни, тогда, по крайней мере, он сделал первый шаг. Мы и похуже видали, правда?

Я кивнула. Да, мы видали гораздо хуже.

— Но если это он, то одно меня очень беспокоит.

— Что?

Я не сразу смогла ответить, но справилась с собой:

— Кого тогда, черт побери, похоронили в 1953 году?

Мой вопрос остался без ответа, вернулся Джек.

— Все чисто, — сказал он и взял один из стульев.

— Может, теперь вы и в остальное поверите, — с упреком говорила я. — И чем сомневаться во мне, поможете собрать доказательства, прежде чем меня отправят в «Зеленый берег».

— Никто в тебе не сомневается. — Элси потянулась ко мне, но я сложила руки на коленях.

— Сандвичи! — вдруг вспомнила я. — Представляете, в такую минуту я могу думать о бутербродах! У меня в сумке лежат. Давайте от них избавимся — завернем во что-нибудь и отправим в мусорное ведро, пока никто не отравился!

Джек взял мою сумку, которую я бросила на край обеденного стола.

— Здесь? — спросил он.

— Да! Давайте вы. Выньте их оттуда. Не хочу к ним прикасаться.

Джек открыл сумку и уставился внутрь.

— Ну же, — поторопила я.

Он долго смотрел в сумку, а когда опустил туда руку, то достал не бутерброды. Я уже поняла, что сейчас будет. Я поняла это еще до того, как увидела.

Из сумки появился фарфоровый слоник.

Я сидела в кресле с чашкой сладкого чая, который перед уходом налил мне Джек. Чай наверняка уже остыл — чаинки липли к стенкам и пытались вывалиться через край. На лбу у меня выступили бисеринки пота, и я знала, что на колготках у меня затяжка — задела ногой о тумбочку. Я чувствовала, как затяжка удлиняется с каждым моим движением. Квартира по-прежнему была пропитана энергией, бродившей в поисках применения. Мы сидели вдвоем, я и Элси, и нас обступал мрак. Я старалась разглядеть очертания мебели, но в темноте все изменилось.

— Включить свет? — послышался голос Элси.

Я не ответила. Я выключила лампу, как только ушел Джек. Не знаю почему. Мне показалось безопаснее не сидеть при свете.

— Может, тогда радио? — спросила она. — Ты не против?

Я не смогла заставить себя ответить.

— Ты всегда любила музыку. Первый раз, когда ты зашла на чай, мы говорили о музыке. У меня еще мама дома была, помнишь?

Я поглядела на Элси.

— И сестры с нами сидели. Помнишь Дот и Гвен?

— Лица помню, — призналась я.

Элси улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

— Это важно, Флоренс. Давай попробуем вспомнить три вещи? Начнем с Гвен!

После некоторого усилия я почувствовала, как мысли освободились от невидимой привязи и поплыли назад.

— Она все время проводила на кухне, — проговорила я. — Вечно вязала. Она же вроде тебе шарф связала, да? Гвен единственная хоть как-то могла договориться с вашей матерью.

— Верно, так и было.